- Догадываюсь? -
после чего пьяно, истерично, надолго расхохоталась. - Да если б всех,
кто Коляню с удовольствием убил бы, собрать - они в эту ресторацию не
вместились бы!
- А, может, этот? - с нелогичной надеждой спросила Алина. - Ну, кото-
рый! Ты же, который, говорит, сам сказал! А?
- Этот? - снова расхохоталась женщина. - А чего? Может, и этот!
Только навряд. Его и самого уже давно в живых нету! - хохотала, хохота-
ла, хохотала!
(Алина, впрочем, еще прежде чем спрашивала, прекрасно понимала, что
не этот).
Хохот первой любви перешел в истерику, в припадок. Алина тронула жен-
щину за плечо, та не отреагировала, и Алина поняла, что, кажется, не
жалко. Ей самой даже как-то грустно стало от того, что не жалко, но по-
делать она не могла ничего, разве что перед самой собою притвориться -
Алина и притворилась.
- Я пойду, ладно? - спросила виновато, робко и, не дожидаясь оконча-
ния истерики первой любви, со всех ног побежала из гадючника - мимо ка-
ких-то облупленных железобетонных заборов, мимо железнодорожной насыпи,
мимо, мимо, мимо!
Впрыгнула в "Оку". Спрятала лицо в ладони рук, опертых о колени.
!Юная красавица склонилась над недвижимым Мазепою: жив ли?
!Молоденький парнишечка глядел на расходившегося Коляню не с укором
даже - с изумлением: ты же сам, понял, сказал!
!сам сказал!
!сам!
"Нет! - встряхнулась Алина, включила мотор. - Не такой Мазепа чело-
век, чтоб таиться, чтоб двадцать лет выжидать!"
Тронулась, миновала два светофора и, остановившись у третьего, сама
себе возразила:
"Но что-то в этом все равно есть!"
18. ШУХРАТ ИБРАГИМОВИЧ ВЫХОДИТ ИЗ-ЗА ПОРТЬЕРЫ
Автор вполне готов предположить, что Алина, увлеченная одновременно
своей любовью и своим расследованием, не умея отдать предпочтение ни то-
му, ни другому, причем, следует заметить, один предмет с другим входил
понемногу во все более острый конфликт, подобный тем, что разрабатывали
французские экзистенциалисты семнадцатого века: Корнель и Расин, - автор
готов предположить, что Алина и думать забыла про полковника в белом, и
запустившего - в соавторстве с судьбою - в ход всю эту историю (сам ав-
тор, во всяком случае, практически забыл) - полковник же в белом про
Алину помнил всегда, а в один прекрасный день прямо-таки пригласил ее в
свой обширный комфортабельный кабинет.
- Черная неблагодарность, Алина Евгеньевна, черная неблагодарность, -
начал, едва Алина появилась в дверях. - Я предоставил вам столь уни-
кальную для журналиста возможность, а вы только пару раз ко мне и загля-
нули. И то все как-то в суете, в суете, за разрешениями, за позволения-
ми. Да что вы по стойке смирно-то стоите? Присаживайтесь, присаживай-
тесь! Помните, как вольно вы себя вели, когда впервые оказались в этом
кабинете? М-да-а! удивительный все-таки феномен - советский человек. Да-
же такой сравнительно независимый, как вы. Вроде бы и не служите у меня,
такая же вроде свободная, как и раньше. А вот походили к нам месячиш-
ко-другой - и пожалуйте: по стойке смирно! Шучу, шучу! Не делайте губку!
Хотя, как известно, во всякой шутке, ха-ха, есть доля шутки. Ну, как
продвигается сбор материала?
Вошла секретарша с подносиком.
- Знаете, Алина Евгеньевна, вы когда еще в первый раз должны были сю-
да прийти, послал ее, - кивнул белый полковник в секретаршину сторону, -
за пирожными. До сих пор искала.
Секретарша закраснелась и бросила злой взгляд исподлобья.
- Ну так что, понравился вам наш герой? Или как он теперь? - ваш ге-
рой? - продолжил полковник, когда секретарша вышла. - Профессионализм!
чутье! интуиция! - это все вы, разумеется, ухватили с полвзгляда.
Алина потупилась.
- Позволю себе особо обратить ваше внимание на такие качества капита-
на Мазепы, как нравственная чистота, неподкупность, бескомпромиссность в
борьбе с преступностью, - пел полковник.
"И далась ему эта нравственная чистота!" - молчала Алина.
- А то, видите ли, все у нас в прессе: сращивание правоохранительных
органов с мафиозными структурами! коррупция! А я вот вам - на живом при-
мере!
Полковник сделал значительную паузу. Алина подняла глаза, но, натк-
нувшись на твердый, немигающий взгляд, тут же снова и опустила.
- Вы, кажется, хотели что-то сказать? Вам показалось, что в реальном
облике капитана нечто не соответствует набросанному мною несколькими
штрихами идеальному портрету советского милиционера? Или нет? Все соот-
ветствует? Верю-верю. Ваша профессиональная наблюдательность не пропус-
тила б ни одной подозрительной детальки. А ваша безупречная честность не
позволила бы их скрыть, несмотря даже на личную симпатию или, возможно,
и более глубокое чувство. Да вы пирожные-то ешьте. А то Валечка обидит-
ся: два месяца бегала, доставала!
Алина через силу откусила маленький кусочек.
- Ладно, вижу, что не расположены к разговору. От важного, должно
быть, оторвал. Свободны, свободны. Если что вдруг - обращайтесь в любое
время. Хоть ночью, хоть прямо домой, - и полковник протянул карточку с
телефоном.
Алина встала и, так слова и не сказав и не прожевав угощения, вышла
из кабинета.
Отодвинулась внутренняя какая-то портьерочка - бесшумно возник Шухрат
Ибрагимович. Подошел к столу, запихал в рот пирожное, аппетитно задвигал
челюстями.
- Прижать, - взглянул полковник в глаза московского гостя, - на раз
расколется!
Шухрат Ибрагимович, не прекращая жевать, выразил сомнение головным
качанием, а чуть позже, освободив артикуляционный аппарат, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206