За тучами угрожающе
заурчало.
- Грозел! - сказал Мафиози.
А там, в квартире, Печальный, зажмурясь, решился-таки выдохнуть Ма-
донне свое предложение.
Она качнула головою:
- Нет. Извините меня, пожалуйста, Юсуф. Но я! я несвободна.
Печальный потупился.
- Я, наверное! - прошептала Мадонна, - мне, наверное, лучше от вас
съехать?
- Что вы, Мариам! Оставайтесь, пожалуйста. Я вас больше не потревожу.
- Я все-таки попытаюсь подыскать другое жилье, - мягко, но упрямо
произнесла Мадонна и пошла в свою комнату.
Печальный стоял, где стоял, и молчал.
- Ой, что это? - донесся до него голос Мадонны и тут же она явилась
сама, зарыв в белый ароматный шелк лепестков миниатюрное личико. - Это
мне, да?.. - и по голосу было понятно, что личико сияет.
Машины только что столкнулись: зернь битого стекла на асфальте, лужа
масла. Мафиози нетвердо выбирался из-за руля девятки. Из-за руля единич-
ки выскочил тот самый толстый лысый таджик, который отрывал в свое время
Мафиози от просмотра "Love story", подсовывая ему телефон, заорал разг-
неванно:
- Ты чего, мудила! Красного света не видишь!
Мафиози глядел в пустоту, в Бесконечность. Столкновение явно казалось
ему на этом фоне несущественным пустяком.
- Ой, Джабраил-джан! - узнал, наконец, лысый благодетеля. - Не пора-
нились?
- А! - Мафиози приподнял голову и тоже узнал товарища по несчастью. -
Снова стекло?! Тоже, значит, отъездился в Бухару?! - и расхохотался, как
Мефистофель в опере.
Лысый снова не понял, почему тоже, но снова счел за благо согла-
ситься.
Издалека, завывая сиреною, мигая сине, летела ГАИшная машина.
- У нас все в порядке, - выпалил толстяк выбравшемуся из ГАИшного
"жигуленка" лейтенанту. - Претензий нету. Как, Джабраил-джан? Согласны,
что нету претензий?
Мафиози ухмыльнулся.
- Я к вам завтра наведаюсь, ладно? - сказал на прощанье лысый толстя-
чок и, сев в покореженный автомобиль, поспешно удалился.
- Джабраил-джан, здравствуйте, - узнал Мафиози и ГАИшник. - Стукну-
лись немножко, да?
- Знаешь, что такое грозел? - спросил Мафиози.
- О! Да вы выпили! Садитесь-ка рядышком, отдыхайте. Довезу, - и, под-
винув Мафиози на соседнее сиденье, взялся за руль, крикнул, высунувшись
из окна, сержанту в ГАИшном "жигуленке". - Следуй за нами, - и выжал
сцепление!
Как в начале нехитрой этой истории высвечивала молния пошатывающуюся
фигуру Мафиози, так теперь, в рифму, что ли - тоненькую фигурку Мадонны,
стоявшей в ночной рубашке на пороге комнаты Печального!
Мадонна, пережидая удар грома, закрыла ладошками уши, а когда отгро-
хотало, позвала робко:
- Юсуф! Юсуф, вы спите?
- Я уже несколько ночей не сплю, Мариам, - пробормотал Печальный в
стенку, ибо на вопрос Мадонны не обернулся, ухом, что называется, не по-
вел.
- Это упрек? - спросила Мадонна.
- Что вы, Мариам! Какие упреки! Какие могут быть упреки!? - в интона-
циях Печального не слышалось ни оттенка кокетства. - Эдак мне пришлось
бы упрекать всю мою жизнь. И всех людей вокруг. Бывают, знаете, судьбы
легкие, удачливые, а бывают!
Молния вспыхнула снова. Мадонна снова вздрогнула, снова зажала руками
уши. Гром гневался долго, в несколько фраз, но все-таки умолк, и тогда
Мадонна попросила:
- Я, Юсуф, ужасно боюсь грозы. Вы не позволили б мне посидеть здесь,
с вами.
- Конечно, Мариам, конечно. Только вы! Только вы отвернитесь, пожа-
луйста: я брюки надену. - И, прыгая то на одной ноге, то на другой, до-
бавил. - И постарайтесь не бояться. Пожалуйста. У вас ведь там ма-
ленький. Вы и его напугаете.
- Я постараюсь, Юсуф, - кивнула Мадонна. - Хорошо. Я постараюсь.
Печальный завернул постель, показал Мадонне место рядом с собою. Она
села. В третий раз вспыхнула молния. Мадонна изо всех сил постаралась не
прореагировать, но когда грохнул очередной удар, схватила Печального за
руку. Дернулась руку убрать, но Печальный прикрыл ее сверху своей ла-
донью!
Поливаемый небесной влагою, Мафиози колотил в калитку Шестерки. Тот,
наконец, появился на крыльце, прикрываясь плащом, вгляделся во тьму.
- Джабраил Исмаилович! Вы?! Заходите, заходите скорее, - и засеменил
навстречу - отложить засов.
- Никуда я не пойду!
- Да вы посмотрите, что делается! - проапеллировал Шестерка к стихи-
ям.
- Никуда я не пойду, - нетвердо стоя на ногах, твердо сказал Мафиози
и добавил: - Коль коза мужского пола называется козел, то гроза мужского
пола называется! Как называется?
- Не знаю, шеф, - покорно ответил Шестерка, тихо отчаявшись выйти су-
хим из-под воды.
- То-то, что не знаешь! - назидательно сунул Мафиози под нос подруч-
ному указательный палец. - Поэтому поиски - пре-кра-тить!
- Зачем, Джабраил Исмаилович? Я уж и на след напал! Вы хоть плащом
вот накройтесь!
- Убери! - оттолкнул Мафиози шестеркину руку. - А искать ее больше -
не-на-до! Если у человека не было детства! А! с кем я говорю! "Тарзана"
смотрит! Тарзанщик! - и, махнув рукою, покачиваясь, побрел по лужам.
- Шеф, шеф! - бросился догонять Шестерка.
Мафиози приостановился, обернулся и припечатал так, что Шестерка даже
испугался:
- Деньги оставь себе!
Мадонна медленно закрыла глаза и сбивчиво, словно в бреду, начала го-
ворить:
- Я ведь хорошенькая, да? Правда, хорошенькая?
- Вы, Мариам! - задохнулся Печальный, но она прикрыла его рот:
- Молчите, Юсуф, молчите. Я не затем спросила, чтоб вы отвечали.
- Но вы и в самом деле!..
- Молчите, слушайте!
- Ладно, Мариам, - согласился Печальный. - Ладно.
- Хорошенькая, - продолжила Мадонна, снова сосредоточась с помощью
недлинной паузы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206