Костюмчик, рубашечка… Пальцы холеные, перстень-печатка, дорогие часы. Наверняка какой-нибудь ученый-на-палочке-печеный.
Малый не стушевался.
– Кажется, до обеда еще есть время? Можно и по коктейлю… Сегодня ведь суббота, правда? Я совсем потерял счет дням, столько навалилось работы в последнее время. Нет возражений против коктейля? Я угощаю. Тут есть один неплохой корейский ресторан неподалеку, не доводилось бывать? – Он подчеркнуто обращался только к Кристе. Та благосклонно улыбнулась в ответ.
Кровь ударила в голову Сато. Еще каких-нибудь пару часов назад она послушно трепетала у него в руках…
Он притворно-хмуро сдвинул брови:
– Дорогая, к ужину меня не жди. Дела. Вот еще что – захочешь приятно провести время с этим… – он презрительно оглядел соперника. – Не приводи его в дом, лучше сними номер где-нибудь в мотеле. Если он сможет тебя утешить… после сегодняшней ночи. Впрочем, похоже, память у тебя короткая. – Он повернулся к мужику: – А ты, приятель, запомни – дармовой сыр добывается только из мышеловки, и достается он, как легко догадаться, лишь второй мыши…
Он понял, что завернул слишком заумно – кто из них был первой, а кто второй мышью? – но выпутываться не собирался.
Криста встала. Глаза ее потемнели. Сато слегка сжался. Черт, ну надо же было так…
– Прости меня, Майки, я такая беспутная… То есть непутевая… Познакомьтесь: доктор Конрад Хольмгрен, профессор департамента биологии Университета Калифорния-Сан Фран… – она презрительно сузила глаза и продолжила:
– Доктор Хольмгрен – миколог, специалист по симбиотическим грибам. Он любезно согласился рассказать мне о сосуществовании грибов и человека в современном мире…
Сато до тошноты захотелось стать невидимым.
– Доктор Хольмгрен, а это – детектив Майкл Сато, убойный отдел 201-го участка СФПД. Детектив Сато обожает, переспав единожды со специалистками группы ИМП, авансом зачислять их после этого в свою собственность!
Она почти прокричала последние слова в лицо Майклу, потом резко вырвала сумочку из рук пытавшегося удержать ее Хольмгрена… Секунда – и темная грива ее волос, рассерженно мазнув Сато по щеке, скрылась за бамбуковой порослью.
Хольмгрен притворно вздохнул. Уголки его губ поползли вверх, обнажив пару фантасмагорически длинных клыков, и он язвительно процитировал:
– О человеке можно весьма точно судить по тому, как он ведет себя с теми, кого он только что использовал в угоду своей корысти, а также с теми, кто не может дать ему сдачи… Кажется, Бернард Шоу, да?
Сато с ненавистью посмотрел на него:
– Доктор, из десятка предложений, которые я от вас услыхал, больше половины – вопросительные. Я, с вашего позволения добавлю еще одно – как это вы диплом ухитрились получить, с такой-то неуверенностью в себе?
Хольмгрен легко отпарировал:
– Люблю я полицейских, славные ребята, живут по принципу: есть мозги – хорошо; ну, а нет – то и думать об этом в тягость…
Сато уже остыл. Злость на себя доставала. Пикироваться с профессором не хотелось. Уходя, он по инерции бросил:
– На досуге, доктор, поработайте над доказательством такой вот теоремы: острые зубы – непременный атрибут тупой рожи!
Суббота, полдень
Поток машин на хайвее был плотным. Майкл решил не рисковать – после случившегося в Рисёрч Парке он был слишком взвинчен, и поэтому поставил «Порше» на круиз, отметив на навигаторе кладбище N3 как реперную точку. Машина послушно вышла в левую крайнюю полосу секции ручного управления и через пол-мили поднялась на круиз-эстакаду. Бортовик проворковал безлично-приторным женским голосом: «Время в пути: семнадцать минут. Чем могу вас развлечь, детектив Сато? Ежедневник? Новости? Музыка?»
– Нет! – рявкнул Сато. – Отключись!
Майкл откинулся на сиденье и закрыл глаза. Какой же он все-таки идиот! Но Криста тоже хороша… Могла бы сказать, что договорилась о встрече с микологом. Потом он вспомнил, как быстро полинял из дома, не дав ей выговориться… И заскрипел зубами от безнадежности. Он знал Кристу достаточно хорошо для того, чтобы понять: на этом их короткий роман, пожалуй, и закончится.
«Каррера» плавно катила в череде автомобилей, пересекающих северо-западную часть города на головокружительной высоте – круиз-эстакада была самой верхней в ступенчатой системе хайвэя N1. Сато перебирал в памяти события прошедших суток, начиная с рокового вызова диспетчера, когда его направили в дом Слоана. Внезапно вспомнился телефонный звонок простуженного мужика. Он почти забыл про него. «Продешевишь»? В чем? Что-то еще про могилу… Глупо.
Мысль прыгнула. Криста. И еще та взбалмошная сеньорита на кладбище, стащившая чип у него из-под носа.
Зачем Слоану нужно было так изощренно упрятывать видео? Что он на нем хранил?
И кто так очевидно выставил фотографию Слоана с собакой?
Похоже, именно из-за чипа он расстался с жизнью… Пахнущая хризантемами незнакомка явно знала цену видео Слоана, она понимала, что рискует жизнью, и тем не менее… Майкл с отвращением подумал, что запах хризантем явно походил на слегка приторноватый запах мертвечины в морге. Он потряс головой, стараясь отвлечься, но обонятельные ассоциации – самые стойкие, доставшиеся от забытых предков, звериное наследие…
Биология. Полузабытые знания.
Тигры и сойки.
Бабочки.
Горох. Мендель. Доминирование. Корявое слово «зигота». Три к одному. Четверть и три четверти составляют единицу. Или девять к трем?
Сато мерно засопел, голова его запрокинулась на подголовник. Как быстро он стал уставать. Когда он последний раз был в отпуске? Ноет незажившая рана в боку…
«Каррера» заложила вираж по рампе-съезду с эстакады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61