«Каррера» была оборудована унифицированным гнездом заправки, позволяющей водителю не выходить из машины. Майкл медленно подрулил к дисплею точки – едва колеса «Порше» вкатились в пазы конвейера, он поставил машину на «парк» и заглушил двигатель.
Палец к дисплею.
Стандартные вопросы на экране.
Неприятный скрежет пистолета-заправщика по гнезду – ну сколько же можно… бедная «Каррера»!
Ее разношенное приемное гнездо вдруг напомнило Майклу толстуху Луэтт.
Есть время для того, чтобы расслабиться.
Мысли о Кристе были все как одна негативными. Ну то есть ничего радостного. Использовала и бросила.
Потом Майкл вдруг понял, что пытается свалить все на Кристу, и ему стало тоскливо.
Лучше бы не было этой ночи…
Чтобы переключиться, он стал думать о федах. Пока что он не пересекался с Келли и его сворой, что могло быть и хорошим, и плохим признаком… или они позади него, или он идет по ложному следу.
Музыка, включаемая бортовиком, по задумке инженеров, должна была соответствовать его настроению: сенсоры, встроенные в руль, чутко реагировали на изменение химического состава пота на ладонях водителя. Но что-то было не так с организмом Сато. Компьютеру никак не удавалось попасть в точку с его настроением.
Майкл поморщился. Его внимание привлекла свежая царапина на нижней части лакированной консоли, отделяющей его от пассажирского сиденья – нагнувшись, он потер ее пальцем.
Когда Сато выпрямился, происходящее показалось ему настолько нереальным, что он решил от греха подальше прикрыть глаза. Прямо на «Порше», сметая все, что оказалось на его пути, несся тяжелый грузовик. Майкл уже четко видел буквы, образующие поперечную полосу на решетке радиатора – «Кингстон». Грузовик резво перевалился через газон, похоронил под громадными колесами несколько кустов, расплющил всмятку соседнюю с Сато колонку, от которой опрометью умчалась легковая машина – ее водитель вовремя увидел надвигающуюся опасность, – и на скорости миль в сорок с размаху врезался в здание оффиса заправки…
В нескольких дюймах от «Карреры».
Дверь кабины грузовика распахнулась. В клубах пара из раскроенного радиатора Майкл не мог разглядеть выскочившего из кабины человека, но он был готов побожиться, что на улепетывающем – и почему-то исходящем смехом – водителе не было ни штанов, ни нижнего белья.
Выскочив наружу, Майкл попытался определить, куда смылся водитель, но Фолсом Стрит в районе Бернал Хайтс была очень оживленной, и бесштанный растворился в субботней толпе. Сато окинул взглядом «Карреру». Грузовик не задел ее только чудом, такое бывает только в кино…
Идиот-водитель был наверняка пьян или обкурен.
Зеваки моментально окружили место аварии. Из оффиса вылетели хозяева заправки, двое индусов в чалмах. Дымящийся грузовик нависал над машиной Сато, и индусы с посеревшими лицами активно цокали языками, призывая Сато поскорее ушиться со своей холеной тачкой.
Он затолкал мокреющих от страха и жары хозяев обратно в оффис. Звонок по «911» был нелишним: из сбитой соседней колонки выливался бензин, нужно было срочно вызывать машину ЕРТ, оборудованную для работы с химическими промышленными разливами. Диспетчерская долго не отвечала, а спустя целую вечность поднявший трубку дежурный с раздражением сказал, что сегодня – черный день, потому что все явно посходили с ума. Такого количества аварий в городе он не припомнит за все свое время службы.
Когда в итоге Сато смог уехать, солнце начало наливаться послеобеденной краснотой. Ланч он пропустил, и теперь с завистью глядел на народ, сидящий во ресторанах – азиатских, итальянских, мексиканских – по обе стороны Фолсом Стрит.
Запах специй и пряностей, жареного мяса, копченостей, к его удивлению, не вызвал ожидаемого слюноотделения. Почему? Он припомнил, что от разбитого грузовика исходил немыслимой интенсивности смрад. Мусоровоз? «Суббота, вечер, похмелье» – сказал он себе и решил, что будет неплохо, если Барлоу, который был на короткой ноге с мэром, поговорит с ним о профилактике борьбы с алкоголизмом среди водителей-коммунальщиков.
А может, это было не случайно?
Майкл на время представил себе, что он стал объектом охоты неких преступников, использующих мусоровозы как средства передвижения.
Чушь.
Почему бы тогда не катки-асфальтоукладчики?!
Суббота, 5:45 вечера
– Где ночует Титус?
Глаз лениво открылся и несколько секунд, не мигая, изучал Сато.
Бомж спал, несмотря на оглушающую жару, в засаленном драповом пальто и шляпе, под одеялом с кокетливым узором и надписью по краю:«13-й Всегородской Фестиваль Вверх по Твоей Трещинке , май 2033 г.».
Продранный матрас, казалось, вонял похлеще его обладателя.
– Кто хочет знать?
– А это тебе выбирать. Или президент Джексон (сноска – 20-долларовая купюра), или мистер «Глок-28»… – детектив нехорошо улыбнулся.
Он был голоден и зол.
Полуразвалившийся пакгауз величиной с два хоккейных поля. В почтительном отдалении, насколько Сато мог видеть в полутьме душного и пыльного сооружения, лежали, сидели, слонялись тени людей.
Тени. Не люди.
Суета бесплодного мотания по заброшенным, разрушающимся пакгаузам и складам Четного Порта.
Десятки опрошенных бомжей.
Немытые тела. Вонь, по сравнению с которой запах грузовика, впилившегося в бензозаправку, казался одеколоном.
Туберкулез. Венерка , как умильно называют кожно-венерические заболевания в СФПД.
Спектр наркотиков, от героина до микстуры от кашля.
И главное – невероятная, непробиваемая, закосневшая навеки обида на общество, отмахнувшееся от них. Они создали свой социум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61