Помимо упражнения с мячом, это было еще одним признаком того, что он сильно нервничает. След контузии, полученной при задержании «Домино»-Гутьерреса два года назад. Тогда же он стал лейтенантом, а Карверу, нынешнему напарнику Сато, дали детектива второй степени. Сейчас Карвер маялся от безделья в госпитале, временами докучая Майклу назойливыми телефонными пересудами участковых сплетен. Три недели тому Карвер сломал ногу, когда сиганул с крыши гаража на удирающий пикап с контрабандными канадскими лекарствами. Пикап ушел. Лекарства, наверное, уже осели во Флориде, у пенсионеров.
– Сато, ты как ребенок, честное слово. Неужели все надо разжевывать?! Кто-то стукнул. И, как можешь предполагать, уже не в первый раз…
Понятно, решил Майкл. Липа. Старый чемодан скрытничает.
Лейтенант вздохнул – непритворно, по мнению Сато.
– Мое отношение к федам ты знаешь… Потом, пока нет официального распоряжения окружного прокурора, их надувание щек и размахивание удостоверениями – цирк, не больше. Окружной сейчас на отдыхе. Заместитель окружного занят по горло, готовится стать дедушкой. Думаю, два-три дня у нас есть. Только помни: вляпаешься – выкарабкивайся как можешь, я об этом понятия не имею!
Майкл хмыкнул. Дерьмо дело, понятно и еноту.
Барлоу перешел к окну и уселся на подоконник.
Наступила длинная пауза.
В попытке сгладить неловкость оба уставились на пейзаж за окном. Деревья на бульваре обреченно вывесили белые флаги перед пеклом, скрутив листья трубочками. Цепочка гор на горизонте едва просматривалась в колышащемся мареве.
Начальник вынул из кармана носовой платок и шумно высморкался. Сато расценил это как сигнал к атаке и приступил к анализу дела, с которого их поперли феды.
Джереми Слоана убили в ночь на 12 июля, почти под утро.
Его напарник, Хезус Арконто – они работали в крендельной на углу Сансет и Панчо Вилья – опоздал буквально на полчаса… а может, он в сорочке родился. Обычно Арконто подвозил Слоана в крендельную, если у них была «собачья» смена, с четырех утра. Подойдя к дому, он увидел двигающиеся тени на занавесках. Напарнику показалось странным то, что в доме у Слоана ночью есть кто-то чужой… парень жил очень замкнуто. Слоан не открыл дверь на звонок, и вообще не отозвался. Когда Арконто почувствовал неладное, он решил сделать ноги и уже из машины позвонил в полицию. Объяснить толком происшедшее диспетчеру он не смог, поэтому первый наряд прибыл на место после рассвета.
Майкл сделал паузу, потом продолжил:
– Слоану взрезали шею, от уха до уха…
Лейтенант с досадой сдвинул брови.
– Да знаю я… Феды решили добренькими зарисоваться, оставили его нам. Поговори с и-эм-пешниками (сноска – группа Исследования Места Преступления, специальное техническое подразделение полиции, проводящее дактилоскопию, фотографирование, сбор, каталогирование и анализ улик, патологоанатомические исследования и пр.), они, наверное, уже закончили вскрытие… Дальше!
Сато продолжил:
– Арконто, напарник Слоана – выходец из Гондураса, живет в пригороде с семьей, шестеро пацанят, предыдушек нет. Мотива нет. Зато есть алиби на время убийства. Стало быть, отпадает.
Барлоу вновь перебил его:
– Что известно о соседе? Тот парень, с приветом?
Майкл кивнул головой.
– Питер Коллинз, живет вместе с матерью, Тиффани Коллинз. Хронический шизофреник, но неопасен, пока на таблетках. Во всяком случае, так утверждают врачи… Алиби нет. Но интересно вот что. Помимо Арконто, Питер Коллинз был, пожалуй, единственным, с кем Слоан поддерживал более или менее постоянные отношения. Слоан сумел чем-то увлечь парня, тот, похоже, в нем души не чаял.
– Что по родственникам?
– Отец и мать работали в Юго-Восточной Азии. Врачи. Есть такая международная организация, «Доктора без границ ». Не так давно они попали в переплет в Бирме… местные тронги взяли их в оборот, пытались шантажировать ДБГ… но организация принципиально не выкупает своих докторов: правила есть правила. Тронги правил не знали… И отец, и мать погибли… Дальше. Братьев или сестер нет. Есть дядя, брат отца, живет где-то в Нью-Джерси, но Слоан не поддерживает с ним контакт, и давно. После того, как погибли его родители, дядя вроде бы предложил парню перебраться в Нью-Джерси, но Слоан отказался: он заканчивал школу и не хотел переезжать. По родственникам все.
Барлоу оттянул воротник, ослабив галстук, и со вздохом плюхнулся на стул.
– А соседка?
– Пенни Крочек, пенсионерка, 77 лет, одинокая, чудаковатая. Развитый диабет. В свое время прославилась на всю страну, когда связала самое большое одеяло-кроссворд из тряпичных узелков. Даже в книгу Гиннесса попала. К убитому относилась хорошо, как утверждают на улице. Подкармливала парня… Я с ней немного поговорил утром, до того, как Келли нас выставил, – Сато скосил глаза на сигаретную пачку, краешек которой выглядывал из-под кучи бумаг на столе. Барлоу тоннами трескал «Никоретт», антисигаретную жвачку, носил анти-пластыри, питался по каким-то подозрительным схемам… Ничего не помогало, курить не бросалось. – Она обронила малопонятную фразу в отношении того, что Слоан был непризнанным гением, что у него что-то там не сложилось – вроде бы – с колледжем… Кей Си… Кто-то там…
– Кей Си Бриггс, – Барлоу отвел взгляд. Сато вздохнул. Второй раз Барлоу проговорился. Он явно знает больше, чем говорит, но не колется до конца. Это воняет, и прилично. Феды прижали?
Тема не развивалась. Вновь возникшая пауза затянулась до неловкости. Где-то вдалеке завыла неотложка, и заунывный звук сирены сделал молчание еще более напряженным. У Сато не было желания продолжать разговор;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61