Охранники на этот раз выглядели более внушительно, чем те, в грузовике: черная с серебром униформа, одинаковые автоматы, а главное – солидного вида респираторы на лицах. Край платформы был окантован невысоким барьером.
Сам Шрум был без балахона-маски, но все в той шляпе с огромными полями. Белая длинная борода еще более увеличивала его сходство с гротескным персонажем сказок. Шрум подошел к краю платформы и поднял руки в приветствии.
Толпа внизу начала что-то выкрикивать – это были первые звуки, которые детективу удалось расслышать. Он понемногу приходил в себя.
– …Уммм! Умммм! Умммм! – колоколом звучали голоса. Сато понял, что там, внизу, толпа скандировала «Шрум! ». С каждым мгновением Майкл слышал все лучше. Что-то негромко хрустнуло в ушах, и надоедливый звон пропал: слух вернулся к нему.
Шрум опустил руки. Толпа затихла. Прямо в воздухе, в центре гигантского зала, возникло непомерно большое трехмерное изображение Шрума. Шоу, похоже, было хорошо организовано – триди-камеры снимали его с нескольких точек.
Шрум заговорил. Его хриплый голос усиливался динамиками:
– Вы дождались!
От ответного рева толпы, казалось, зашаталась платформа. Кто-то прикоснулся к нему – Наоми, покачиваясь, стояла рядом. Он поддержал ее за талию:
– Ты в порядке?
Ее глаза блеснули в полумраке:
– Я – в норме. Ухо вот только… Но слышу нормально. Что будем делать?
Он огляделся. На этой платформе, кроме них, не было никого, но сойти или спрыгнуть с нее было невозможно – никаких тросов или механических приводов, с помощью которых она двигалась в пространстве, не было видно. Создавалось впечатление, что платформа висит в воздухе.
– Сейчас… – Он помог Наоми опуститься на пол, а сам подполз к краю и посмотрел вниз. До платформы с ди-джеем было около десятка метров; нечего было и думать, что они смогут спрыгнуть на нее. Другого варианта он пока не представлял. Оставалось одно: ждать.
Крики внизу стихли. Шрум продолжил:
– Столетиями в этой стране росло противоречие между свободным духом и закованной цепями предрассудков реакционной политикой государства…
Сато тупо удивился. Это здорово смахивало на агиткомпанию претендента на кресло в овальном офисе. Следующие несколько абзацев речи Шрума были наполнены такими же трескучими, напыщенными фразами. Тем не менее, толпа внизу была наэлектризована и безоговорочно приветствовала каждый пассаж этой галиматьи.
Не совсем ясно, каким образом людям внизу удалось избежать всеобщего психоза. Разве что…
Разве что Шрум и номады собрали их сюда заранее, до того, как грибная эпидемия охватила город.
Идея назначить Кристе и Хольмгрену встречу в «Малиновом Дыме» была предельно авантюрной, признал Сато. Попробуй сообрази, где они в этой толпе. Но кто бы мог предположить, что по размерам клуб тянет на ангар для космического челнока?
Голова все еще кружилась. Детектив сел рядом с Наоми, которая, слушая Шрума, фыркала, как злая кошка. Неправдоподобно огромное лицо Шрума подергивалось в трехмерной проекции – похоже, что он устал. В самом деле, через каждые несколько слов, которые он произносил, он натужно кашлял, и приступы его кашля каждый раз становились заметно длиннее.
– Думаете, я гонюсь за богатством, славой? Чепуха-ха-хххх-гхх… – Шрум зашелся в приступе. – Я делаю и буду делать ваш город – а вскоре и всю страну, весь мир! – беспредельно счастливыми. Я не нуждаюсь в том, чтобы завоевывать или отнимать материальные блага у жителей города. Аргх-х-х… Гах-х-хаахх… Я возьму только то, что мне будет нужно. Вам будет не до того… Вы будете пребывать в нирване до конца дней своих. А поскольку мне нужно совсем немного… – его лицо на проекции хищно исказилось, – вашему счастью ничто не угрожает…
Новый приступ кашля согнул его поплам. Охранники отпрянули. Сато ощутил, как будто что-то щекочет его грудь. Ему казалось, что он физически ощущает, как неисчислимые количества спор разлетаются в воздухе, проникая в легкие всех людей, находящихся в зале.
– Власть? Зачем она мне? Зачем мне эфемерная секундная спесь, мгновенное ощущение ничтожности находящегося рядом индивидуума? Весь мир будет безразличен к полититке, безволен, раболепен. Агххх-х-х… Кхаххх… Я буду тем, кто укажет человечеству путь к беспределу, к анархии, и вместе с тем к высочайшей упорядоченности и послушанию. Я – сильнее любых богов, я – бог богов… Аргхххх-ах-аххх…
Майклу подумал, что Шрум намеренно распаляет себя с тем, чтобы заходиться в кашле все дольше. Создавалось впечатление, что ему самому это доставляет удовольствие. Один из охранников внезапно сорвал респиратор; через несколько секунд он затрясся в непонятном приступе, ловя дыхание человека в шляпе. Шрум прекратил говорить и участливо глядел на приступ охранника, не предпринимая, однако, никаких действий. Три-ди камеры перенесли фокус на охранника. Внезапно тот, как рыба, судорожно схватил воздух – раз, два, три… потом упал, вытянулся, мышцы его тела окаменели, словно в эпилептическом припадке. Он замычал, его тело расслабилось в студень, потом напряглось, потом снова расслабилось… Так повторилось пять-шесть раз, после чего черты его лица, до того искаженные судорогой, окончательно расслабились, и он, обливаясь потом, впал в летаргию. Толпа затихла, не зная, как реагировать на проишедшее.
Шрум крикнул:
– Вы видите его? Он свободен, свободен от любых границ, предрассудков, запретов сознания и общества… разве не за этим вы пришли сюда?!
Толпа снова взвыла. Шрум властно поднял руку. Двое номадов подтащили тело к краю платформы и перевалили его через невысокое ограждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61