Мэтью вдруг ощутил на своих губах солоноватый вкус. Кровь? Он поднял руку и притронулся к ее щеке, чтобы как-то прекратить это неистовство. Щека была мокрой.
Ее лицо было залито слезами.
– Господи!
Он быстро столкнул ее с себя, отодвинулся и сел но на край дивана. Сначала Грейс упала на бок и громко зарыдала, но через мгновение поднялась и снова набросилась на него со своими пугающими ласками. Это можно было принять за страсть, если бы не слезы…
От его прекрасных фантазий, в которых Грейс изнемогала от желания, не осталось и следа. Сидящая с ним на диване женщина рыдала от отчаяния. Да, он хотел ее, он хотел ее больше всего на свете, больше жизни. Но взять ее такой Мэтью не мог.
– Прекрати, – процедил он сквозь зубы.
– Ты должен, ты обязан это сделать. Я заставлю тебя взять меня, – задыхаясь, проговорила она, затем с мрачной решимостью стянула ночную сорочку и бросила на пол.
– Господи… – присвистнул Мэтью и быстро закрыл глаза.
Но было уже слишком поздно. Ее образ вспыхнул в его мозгу словно костер в ночи. Мерцающее белое тело, полные груди с темными кружками сосков, легкая темная тень между ног.
– Прекрати, Грейс; – сухо сказал он, хотя дьявольский хор продолжал петь ему в ухо: «Возьми ее. Возьми. Ведь ты хочешь этого. И она хочет».
Она подвинулась ближе, села к нему на колени. Теперь ее белые бедра лежали на его ногах. Она сидела лицом к нему. Оставалось совсем немного, всего какой-то дюйм, и он будет внутри ее. Мэтью с такой силой стиснул зубы, что ему вдруг стало больно.
– Я должна сделать это.
В ее голосе слышалось отчаяние. Ее дрожащая рука скользнула по его члену. Господи, да он просто умрет сейчас от перенапряжения еще до того, как войдет в нее. В голове начали взрываться фейерверки, их цветные шары раскрасили висевшую перед его глазами черноту.
Она вдруг убрала свою руку.
– Ты хочешь меня, – радостно объявила она, обнаружив доказательство, в котором нельзя было сомневаться.
Терпение Мэтью подошло к концу. Он резко толкнул Грейс, и она снова упала на бок. Он же вскочил с дивана и застыл на месте, не зная, как себя вести дальше.
– Разумеется, я, черт возьми, хочу тебя, – прорычал он. – Господи, куда ты дела свою чертову одежду?
Он поднял с пода сорочку. Но это оказалась не ее сорочка, а его рубашка.
– Вот, держи скорее. – Он бросил ей рубашку, поднял брюки и быстро надел их. Подойдя к столу зажег свечу. И все это он проделал, не глядя на Грейс. Казалось, он боится обернуться и взглянуть на нее, словно это могло стоить ему жизни.
Только теперь он смог посмотреть на нее. Грейс через голову медленно натягивала его рубашку. Несколько мучительных мгновений, и белый подол, наконец, опустился, прикрыв ее бедра. До чего же она хороша, подумал Мэтью. Его мужское естество снова и очень настойчиво выражало несогласие с разумом.
Она склонила голову к плечу. Вся ее поза говорила о крайней степени отчаяния и уныния. Темные волосы спутавшимися прядями падали вперёд, закрывая лицо. Как ему хотелось подойти к ней, прижать к себе, утешить и приласкать. Но он не мог… Не должен был… Его пальцы сжали край стола. Он должен вернуться из этого кошмара в действительность.
Единственными звуками, нарушавшими тишину гостиной, были барабанившие по стеклу капли дождя и всхлипы Грейс. Мэтью посмотрел на нее. Она глубоко дышала, и ее грудь под его рубашкой то приподнималась, то опускалась. Перед его мысленным взором Грейс снова предстала обнаженной – у нее была удивительно красивая, полная и в то же время упругая, подтянутая грудь с ровными круглыми сосками. По его телу снова пробежала волна желания.
– Почему ты так набрасывалась на меня с поцелуями, Грейс? – спросил он.
Она чуть приподняла голову, и стало видно, что слезы опять полились из ее глаз.
– Я хотела, чтобы ты взял меня, – каким-то странно равнодушным, отчужденным голосом проговорила она.
– Нет, дело не в этом.
– Но если ты хочешь меня, почему отстраняешься? – Ее вопрос, в котором ощущалось удивление, отчаяние и непонимание, острой занозой вошел в его сердце.
«Потому что ты не хочешь меня так, как хочу тебя я, черт возьми!» – готов был закричать Мэтью.
– Ты знаешь почему, – твердо сказал он. – Это бесчестье для тебя и для меня.
– Меня не волнует мое бесчестье, – опять странно равнодушным голосом заговорила она, и из ее глаз хлынул новый поток безудержных слез. Они стекали по щекам на подбородок, а затем капали на его рубашку. Ее горло слегка дрогнуло, как будто она пыталась проглотить слюну.
Она была напугана.
Его сердце болезненно сжалось.
– Грейс, я не сделаю тебе ничего плохого. Тебе не нужно бояться меня.
Ее глаза расширились от ужаса, лицо мгновенно побледнело.
– Я боюсь не… тебя. Тебя, может быть, совсем чуть-чуть.
Разумеется, он напугал ее. Она испугалась пробудившейся в нем страсти. Ему не удалось скрыть это от нее. А она ведь уже была замужем, и, возможно, столь буйное проявление чувств озадачило ее, смутило, испугало.
– Тогда в чем дело? – Он продолжал сжимать край стола так, как будто это был обломок корабля, потерпевшего крушение в океане, а он сам – пытающийся выжить моряк.
Ее дрожащие пальцы теребили край рубашки.
– Все неправильно. Я не должна была приходить сюда. Прости.
Он ничего не мог поделать. Его жалость к ней оказалась сильнее чувства самосохранения. Мэтью решительно подошел к дивану и сел рядом.
– Грейс, откройся мне.
Стараясь держать свои эмоции под контролем, он взял ее руку в свои ладони и тихонько сжал. Ему хотелось дать ей понять, что он справился со своими животными инстинктами, что ей ничто уже не угрожает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99