Она знала, что желает ответить ему, но слова не приходили. Она могла бы отдать себя в первый раз ему здесь, на софе. Пусть ее тайна откроется, но лишь бы он сохранил ее. Или оставить все в подвешенном состоянии и надеяться, что он не устанет ждать?
– Твое молчание красноречивее слов – Он поднялся с софы.
Вслед за ним села Мойра – быстро и неловко.
– Это совсем не потому, что я не…
Он остановил ее, прижав палец к ее губам.
– Когда мы с тобой будем любить друг друга, у тебя не должно быть никаких сомнений. Это произойдет, лишь, когда ты велишь мне не останавливаться.
– Мне очень жаль. – Мойра в смущении наклонила голову.
Тем же пальцем он приподнял ей подбородок, глядя на нее ласково, понимающе, без намека на насмешку.
– Обольщение – это как игра в шахматы, Мойра. Все фигуры должны сойтись в определенном месте, чтобы поддержать притязания короля.
Она улыбнулась аналогии.
– Король сейчас – это ты?
Он нежно коснулся губами ее рта.
– Конечно, а ты, моя черная королева, – награда, которую я приготовил и подожду, прежде чем завоюю.
Мойра, удивляясь, смотрела на него. Он будет ждать. Готов дать ей время. Означает ли это, что он воспользуется любой возможностью, чтобы сделать свое победное движение? Лишить ее обороны, чтобы не было поводов к сопротивлению, а затем – капитуляция. Именно это он и имел в виду. Господи помоги, ей не нужно беспокоиться, что он отвернется от нее. Есть другой предмет для забот – что будет, когда он поймет, что стал обладателем единственной награды, которую женщина может вручить мужчине?
Ее волновало, что Уинтроп Райленд будет цепляться за то, что, по его мнению, принадлежит ему. И это пугало гораздо больше, чем мысль, что он может оставить ее.
Глава 7
Наступивший рождественский сочельник принес с собой свежесть и ожидание радости. Бархатная ночь повисла над Лондоном. Дома уютно засветились золотом окон. Небо усыпали звезды. Снега нападало не много. Но воздух был холодным, и дыхание редкого прохожего мгновенно превращалось в облачко пара. Что-то есть такое в Рождестве, что открывает в эту ночь сердца людей, наполняя их покоем и ожиданием счастья.
– Минни, перестань суетиться. Ты смотришься отлично.
Молодая девушка строила гримасы всякий раз, когда карета качалась из стороны в сторону, двигаясь по голому булыжнику мостовой.
– Для тебя этого, может быть, достаточно, а я хочу выглядеть намного лучше, чем просто отлично.
Мойра высоко подняла брови, но сестра не обратила внимания на выражение ее лица. Минни сейчас было не до нее, она погрузилась в свои переживания. Барышня направлялась на рождественский бал, где должен был присутствовать новый молодой человек, на которого она имела виды.
Мойра тоже направлялась на бал, куда собирался приехать мужчина, далеко не безразличный ей. И точно так же была бы возмущена, если бы ей сказали, что она выглядит всего лишь отлично. Два часа потратила ее горничная только на то, чтобы подготовить, уложить и заколоть ей волосы в прическу. И сейчас она боялась лишний раз наклонить голову, чтобы это сложное сооружение не развалилось от толчка. Брови подведены, губы слегка подкрашены. Из драгоценностей она надела лишь чокер с желтыми алмазами и серьги-подвески, которые Энтони купил ей к пятой годовщине их свадьбы. Тяжелый шелк ее нового платья переливался на свету, меняясь от зеленого до золотого. Цвет перчаток и туфель совпадал, хоть и не полностью, с основным тоном одежды, так как мадам Вилленёв была против того, чтобы платье бросалось в глаза.
Мойру все это мало занимало. Ее беспокоило лишь, как оценит ее наряд Уинтроп Райленд.
За прошедшие полторы недели он стал чем-то вроде неотъемлемой принадлежности ее дома. Из десяти прошедших вечеров его не было только четыре раза. Когда он приходил, они обедали, потом играли в шахматы. Выигрывал всегда он, даже если Мойра прилагала все усилия, чтобы осложнить ему победу. В качестве награды он иногда настаивал на поцелуе или расспрашивал о ее жизни и доме, что казалось ей не совсем обычным. Например, надежно ли хранит она ценные вещи, учитывая, что они с Минервой одни во всем доме.
Его вопросы вызывали в ней беспокойство. Не потому, что она считала их назойливыми. Нет, только из-за того, что они часто были очень личными. Это напомнило ей ее собственную мысль, что человек может любого приручить, если он даст ему достаточно времени узнать себя. Уинтроп Райленд, несомненно, пытается докопаться, что она собой представляет. Станет ли он любить ее? Богу известно, как настойчиво она пыталась оградить свое сердце. Пока их отношения потихоньку развивались, не только он изучал ее, но и она многое о нем выведала.
Такой, скажем, факт, что он и Норт – лучшие друзья, помимо того, что они братья, и хотя он заявляет, что терпеть не может старшего брата Брама, отчаянно жаждет его одобрения. Самое главное из того, что ей удалось понять, – за остроумием и словесным ядом скрывается очень ранимый человек, неохотно подпускающий людей к себе из-за боязни быть непонятым, отверженным. Именно ранимость – эта сторона его личности – так привлекала ее к нему. Она ставила превыше всего искренность его улыбки, отметая практицизм ухмылки. Она предпочитала слушать, как он подтрунивает, и смеяться его шуткам, полным ехидства и сарказма. Впервые представ передней как денди, он вдруг оказался более сложным и интересным, чем обыкновенный щеголь. А его интеллигентность, умение обсуждать вопросы, за которые большинство подняло бы ее на смех: есть ли Бог, религии в других культурах, мифологию и много другого, – волновали Мойру. И ни разу он не попытался высмеять ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109