Джоанна удивленно посмотрела на него. Тум был не такой, как всегда. Свою выгоревшую войлочную шляпу он сегодня даже украсил венком из ромашек.
– Если вы подниметесь на башню Тиз, миледи, – сказал он, – вы увидите много любопытного.
Джоанна вскочила на ноги. Ведя в поводу лошадку, она пошла вслед за стариком.
На середине моста Тум вдруг обернулся и упал ей в ноги. Он сделал это так неосторожно, что она чуть было не свалилась в воду.
– Леди! – бормотал он, целуя ее ноги и платье. – Леди, может быть, все это будет вам не по нраву, но, леди, леди, вы слишком добры и великодушны, чтобы рассердиться на меня за мою радость!
Не отвечая, Джоанна шла вперед. Тума трудно было понимать, бедняга иной раз заговаривался.
У ворот ее дожидался взволнованный Мэтью.
– Леди Джоанна, – крикнул он, – кузнецов нет! Но нужно во что бы то ни стало сейчас же поднять мост. Надо забить наглухо ворота! Во всем графстве взбунтовались мужики!
Джоанна устало пожала плечами. Она знала уже обо всем этом от гостьи.
– Их усмирят, – сказала она. – Шериф уже отправился в Лондон.
– Шериф уже отправился на тот свет, миледи! – крикнул Мэтью.
Джоанна посмотрела на Тума. Тот смеялся во весь свой беззубый рот. По его темному лицу быстро бежали слезы.
– Они идут из Кэррингэма, из Сэмфорда, из Фоббинга…
– Из Фоббинга? – закричала Джоанна.
– Они не боятся ни клятв, ни угроз! Они разграбили дом финансового чиновника Джоана Юэла, а его самого подняли на копья.
– Да-да, – бормотал Тум, – это верно! Христом-богом уверяю вас, это в точности так, как он говорит! Они идут, как туча или как буря, а навстречу им из каждой деревни выходят сотни в полном порядке, с оружием в руках.
– Господи! Где же они взяли оружие? – спросила Джоанна удивленно.
– Бог их вооружил, миледи! – закричал нищий, размахивая костылем. – Они идут пешие, с палками и с серпами и обращают в бегство закованных в железо рыцарей. Их ведет Томас Гаукер, Джон Фокс-Беспалый, Уот Тайлер, Джон Стэкпул и Джек Строу из Кента! Они сожгли дотла дом эссекского шерифа в Когесхолле, и палкой выбили у него из рук меч, и палкой же размозжили ему голову!
Тут раздался страшный вопль: это вышедшая на шум голосов гостья услышала конец фразы Тума и без чувств упала на каменные плиты.
– Я хочу вас попросить, миледи, подняться на башню, – сказал Тум. – Вы своими глазами убедитесь, что все это правда.
– Умой лицо даме водой и дай ей напиться, – приказала Джоанна Мэтью, а сама побежала к лестнице.
Она поднялась по крутым ступенькам, с трудом ступая дрожащими ногами. За ней, сильно стуча костылем, шел Тум. Теплый ветер ударил ей в грудь. Держась за стену, она ступила на шаткую черепицу. Ветер пузырем вздувал ей юбки и толкал книзу.

Тум, защищая глаза от солнца, поворачивался на все четыре стороны.
– Конец дворянам! – размахивая костылем, закричал он. – Миледи, цветочек мой! Посмотрите, вы видите: пришел конец дворянам!
– Почему – конец? – пробормотала она в недоумении. – Откуда, ты говоришь, конец, старик?
– Отсюда конец, – кричал он, ударяя костылем в крышу, – и оттуда конец! Отовсюду конец!
Он вертелся волчком на одной ноге, тыча пальцем в разные стороны.
И каждый раз, когда Джоанна взглядывала по направлению его пальца, она сжимала руки и смеялась.
С вышки замка Тиз видно было шесть дорог, и над каждой дорогой сейчас дымилась пыль, и по каждой дороге тучей двигались люди.
И тогда, не удерживая слез, Джоанна склонилась на грудь старого нищего Тума. Она обняла его за грязную морщинистую шею и долго плакала от радости:
– Всю жизнь ты будешь жить у меня в тепле и покое за то, что ты принес мне такую добрую весть!
Глава V
За несколько дней до того, как Саймон Бёрли повстречал на проезжей дороге госпожу Агнессу Гауэр, Джек дотащился наконец до Фоббинга.
Он очень натрудил больную ногу и перед тем, как войти в деревушку, долго отдыхал у околицы.
В Фоббинге Джек застал много перемен.
Напрасно Джоанну беспокоила мысль о второй дочке рыбака. Так и не дождавшись Джека, Мэри-Джен на праздник введения во храм вышла замуж за Джона Джонкинса, соседского голубоглазого парня.
Молодые сложили себе домик из плитняка, а верх присыпали землей и глиной.
Как только стаял снег, Мэри-Джен посадила у себя на крыше вербену, ночную красавицу и резеду. Госпожа Элен рассказала ей, что в городе почти в каждом доме и богатые и бедные женщины ухаживают за цветами. Мэри-Джен устроила свой садик на крыше, потому что внизу его обязательно объели бы козы.
В доме Типотов Джека встретили с распростертыми объятиями.
У матушки Эмми были свои соображения насчет парня, но уже было поздно их высказывать.
Старый Эндрью приветствовал его, как сына, а госпожа Элен и Мэри-Джен – те обе, ничего не говоря, попросту кинулись ему на шею. Бедному Джону Джонкинсу, для того чтобы поздороваться с Джеком, пришлось довольно долго дожидаться своей очереди.
– Ты хоть и шатаешься бог знает где, – сказал старый Типот весело, – но я внес за тебя хлебнику три грота, и сейчас старшина выдаст тебе свидетельство, какое надо. Довольно уже тебе, как волку, скитаться по лесам!
Женщины промыли и перевязали Джеку рану и накормили его чем бог послал, только надо сказать, что в этом году бог послал очень мало.
Наговорившись вдоволь с друзьями, Джек отправился со стариком на берег.
– Ты сам увидишь, что у нас творится, – сказал дядюшка Эндрью многозначительно.
Джек замедлил шаг, проходя мимо лодок. Каждое название много говорило его сердцу.
Вот здесь он плакал за утесом, а тут они встретились с Уотом Тайлером. Подле этой лодки они поменялись крестами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102