Иллай вошел в объединенный забастовочный комитет. За ним следили. Дюпон создал на своих заводах внутреннюю полицию, нанял банду отчаянных головорезов и погромщиков из так называемого «Черного легиона». Те пронюхали о готовящейся забастовке и взяли на учет руководителей. Иллая они ненавидели больше других за смелость его речей и огромный авторитет среди рабочих.
На рождество состоялось под видом встречи Нового года заседание объединенного забастовочного комитета. Иллая подстерегли, когда он на рассвете возвращался домой. Он оказал сопротивление и этим еще больше озлобил нападавших. Его свалили, скрутили руки и потом били чем попало, топтали ногами…
В ту же ночь начались аресты и облавы. Схватили чуть не всех членов объединенного забастовочного комитета и вожаков заводских профсоюзных отделений. Среди арестованных находится и сын Рэнди, Жак. Забастовка сорвалась…
Сидней дал ему десять долларов и попросил организовать большую передачу для Жака.
– Тут не только сыну, а и на всех хватит, – сказал Рэнди. – Вот обрадуются парни, когда узнают, что это от тебя! Ты же не представляешь, Сид, как они тебя любят!
Джэксону захотелось сделать что-нибудь приятное и для Мориса Рэнди, старого товарища отца. Тут он вспомнил обещание владельца пивного бара.
– Помнишь, Рэнди, что говорил пивной туз тогда на вечере? – спросил Сидней.
– Еще бы не помнить! Божился, что ежедневно для нашего чемпиона будет наливать кружку лучшего пива!
– Я еще ни разу не был там и, видимо, не зайду. Сходи в бар и передай от моего имени, что я распорядился отдавать мою ежедневную кружку тебе.
– Что ты? Пивной туз взвоет!
– Ничего! Пусть выполняет обещание. Так и скажи: «Джэксон велел наливать кружку мне до тех пор, пока не сойдет с ринга и станет любить пиво». Ясно?
Рэнди задвигал белесыми бровями, и его морщинистое лицо расползлось в улыбке.
– Ну спасибо, Сидней! Уважил старика.
4
Иллаю делали одну операцию за другой, вливали кровь и вводили в организм различные препараты. Лучшие медицинские силы Бронкса начали отчаянную борьбу за его спасение, осторожно и умело раздувая еще тлевшие в нем искорки жизни, заставляя их разгораться, становиться ярче и увереннее, чтобы снова вспыхнуть сильным пламенем.
Через несколько дней, проведенных на грани жизни и смерти, он, наконец, пришел в себя. Положение больного по-прежнему оставалось критическим, однако возвращение сознания свидетельствовало, как уверяли медицинские светила, «о потенциальных возможностях человеческого организма, способного творить чудеса».
Миссис Джэксон, которая не отходила от постели сына и буквально не смыкала глаз, удалось уговорить прилечь отдохнуть. Она так изнемогла, что едва ее уложили, как она моментально уснула.
У постели Иллая остались Рита и Сидней. Рита хотя и была потрясена несчастьем брата, но не настолько, чтобы забыть о своих делах. Она шепотом сообщала Сиднею последние новости, восхищалась успехами Блайда, который блестяще окончил университет и поступил в специальное военное заведение, где готовят каких-то крупных специалистов по Индии и Средней Азии.
Сидней грустно смотрел на брата и думал о его судьбе. Иллай оказался не одинок. У него нашлись тысячи друзей. Рядом с его койкой в палате поставили стол, на нем грудой лежали письма, телеграммы и денежные переводы, посылки с фруктами, сыром, ветчиной. Рабочие химических заводов не только дюпоновской империи, а и других синдикатов и корпораций, от Нью-Йорка до Сан-Франциско, слали свои возмущения и соболезнования, требовали предать суду наемных бандитов. Рабочая Америка поднимала свой голос, выступала в защиту товарища. Волна митингов и летучих забастовок прокатилась по химическим предприятиям страны.
Братья встретились взглядами. В ввалившихся глазах Иллая Сидней не видел ни тени сожаления, раскаяния.
«Как дела, братишка?» – взглядом спрашивал Иллай, словно с ним ничего не случилось.
«Прекрасно! – отвечал также взглядом Сидней. – А твои как?»
«Пока неважно. Им удалось перехитрить нас». В глазах Иллая как бы прошло облако грусти. Потом облако удалилось, и серые глаза Иллая снова сверкали, как полированная сталь: «Мы еще повоюем! Нас не так легко сломать, братишка!»
«Верно, Иллай, еще повоюем! – говорил взгляд Сиднея. – Ты только крепись и набирайся сил. Сейчас самое главное для тебя – это подняться, подняться, во что бы то ни стало!»
«Ты прав, братишка. Сейчас главное – выстоять и подняться на ноги. Мы еще повоюем!»
5
Врачи настоятельно рекомендовали вывезти летом больного на юг.
– Хорошо бы в лесную местность. Хвойный сосновый воздух способствует укреплению легких и помогает им бороться с зачатками туберкулеза, – сказал профессор. – А после перенесения такой экзекуции его легкие настолько слабы, что от туберкулеза никто не гарантирует.
На семейном совете миссис Джэксон, Сидней и Рита единогласно решили, что ехать на лечение в санаторий дорого и невыгодно. Тем более что за один сезон окончательно поднять и укрепить здоровье Иллая не удастся. Ему требуется длительное лечение.
– Лучше к этим деньгам, которые потратим на санаторное лечение, добавим еще все наши сбережения и купим небольшую ферму, – сказала миссис Джэксон.
– Верно, мама! – Рита горячо поддерживала такое предложение. – Только чтобы не очень далеко от Нью-Йорка. Как ты считаешь, Сид?
Рита была в восторге: у них будет загородная вилла! Там можно проводить лето и приглашать знакомых. Это чудесно!
Сиднею тоже понравилась такая идея. Ферма лучше, чем санаторий. Он вспомнил ферму Норисона и подумал, что не плохо бы иметь собственную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94