ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Отряд Олексы отпал от нее как отрубленная рука, но рука еще напрягалась в борьбе, еще тянулась к горлу врага.
Не о ближней угрозе кричали нукеры своему наяну – стяги на далеком кургане сигналили тревогу. Эмир не желал ничего слышать, кроме голоса мечей, ничего видеть, кроме ненавистного красного полотнища, которое до сих пор не сорвано. Как тигр, вцепившийся в быка и опьяненный запахом крови, Кутлабуга оказался неспособным оторваться от своей жертвы. Какого шайтана лезут к нему с тревогами?! У него за курганом лучшая тысяча, туда же теперь должны подойти еще три, и находящийся там наместник, первый тысячник тумена, обязан решать и действовать за эмира. Разве уже не ясно, что надо скорее добить этот пеший русский полк, а конные отряды рассеются сами? Русский строй смят, зажат в тиски, до вражеского стяга можно добросить аркан, и Кутлабуга не уйдет, пока не втопчет его в грязь.
– Эмир обезумел! – кричал нукерам сотник за спиной темника. – Стреляйте в это проклятое знамя зажженными стрелами, испепелите его! Что-то случилось – надо выходить из боя.
От дубравы, где дрался отряд Боровского, развернувшийся под напором врага вдоль опушки, сквозь лязг оружия и свирепое хуканье торжествующих степняков донесся знакомый клич:
– Можа-ай!..
– Р-радонеж! – отозвались сотни под стягом.
– Нарр-ра! – ответили хриплые голоса из гущи врагов. Тысячи перекликались, значит, еще жили они и дрались. Молчала только «Лама», но конный бой до сих пор не затух посреди осеннего поля. И вдруг над гулом побоища далеким эхом откликнулось:
– …пря-а-два-а!..
Что-то изменилось в задних рядах степного войска, там прервался свирепый визг всадников, вполне осмелевших к концу сечи и пытающихся пробиться в первые ряды, хоть разок махнуть саблей над головой обреченных русов. И тогда в ветерке, пахнущем кровью, уже отчетливее, ближе повторилось:
– Не-пря-а-два-а!..
Окруженные, жестоко стиснутые врагами русские ратники у знамени полка еще не могли видеть, как от печальных осенних перелесков, сомкнувшихся у края полей, катилась, сверкая бронями и клинками, лавина конницы под стягами цвета запекшейся крови.
Тупик увидел конный дозор степняков, когда из-за дубрав уже доносился гул сечи. Кличи русских едва различались в угрожающем реве ордынских тысяч, и Тупик послал Николку навстречу полковому воеводе с одним словом: «Спеши!» Вражеских дозорных гнали в пяту в полной уверенности, что они приведут к ставке военачальника – полка-то эти соглядатаи не видели, а одна русская сотня окажется там в западне. На скаку обогнув рощу, скрывшую беглецов, сакмагоны вылетели на полевую дорогу менее чем в полуверсте от кургана, близ которого толклись скученные табуны ордынских лошадей. Над курганом пестрели большие стяги, под ними толпилось множество спешенных и верховых.
– С нами крестная сила! – крикнул Варяг, указывая на тысячу всадников в зеленых халатах. Это был ударный, личный отряд темника. Но взгляд Тупика приковали табуны.
– Микула! Додон! Со своими десятками пугните коней. Живо!
Двадцать разведчиков, взвыв по-волчьи, рассыпанным строем ринулись к табунам. Первым, припадая к гриве, скакал зверовидный Кряж. Когда этот «лесовик» рявкнет медведем, ордынские табуны придется собирать от Можайска до Москвы. На кургане началась суматоха, две ближние сотни ордынского чамбула стали поворачиваться к русским. Тупик выдернул меч.
Из-за рощи накатил топот – полк оказался ближе, чем думали разведчики. Тупик выхватил значок у сигнальщика, и передовые сотни, повинуясь его командам, сбавили бег, стали расходиться веером в ширюкую лаву. Вот и пришлось повоеводствовать – чему не научит война! Молодой боярин Григорий Михайлович во весь опор мчался к нему, видно, хотел что-то спросить. Тупик понял: надо командовать не теряя минуты – вражеский резерв смешался.
– Григорий! – закричал в лицо возбужденному воеводе. – Бери первую, обходи слева, отсекай от табунов и можайской дороги! Я со второй и третьей ударю на курган.
Тупик не дождался выхода всех отрядов – не было нужды: в глазах ошарашенных врагов русская конница теперь бессчетна. Орлик всхрапнул от сильного укола шпор, сорвался с места в карьер. Знакомо загудел ветер, врываясь под шлем, седая жнива понеслась под копыта, закрутилась, закачалась, разрастаясь, зелено-бурая тьма ордынского чамбула. Припадая к гривам, крутя над головой сверкающие мечи, скакали рядом Варяг и Дыбок. Позади катился чугунный топот увлеченных в атаку сотен. И вдруг конница врага распуганным стадом, в середину которого прыгнул барс, шарахнулась в стороны, редея, разорвалась на две части: меньшая кинулась назад, к долине Рузы, – под мечи обходящей тысячи, большая, обтекая курган, устремилась к знамени своего темника, добивающего пешую русскую рать. «Чудны дела твои, господи! – изумился Тупик. – Нукеры Великой Орды, не скрестив даже мечей с русской ополченческой конницей, бегут от нее, словно козы от волка. Вот она где заговорила, Непрядва!» Он-то боялся, что конные ополченцы не выдержат удара панцирной гвардии темника.
Часть врагов при развороте скучилась, и сотня разведчиков первой ворвалась в их задние ряды. Перед Васькой были только незащищенные спины, и он крестил эти по-крысиному сгорбленные спины с незнаемым прежде мстительным злорадством: «За Москву! За Можайск! За Серпухов! За Звонцы!..»
Желто-зеленое знамя темника металось вдали, сигналя какие-то приказы, но бегущие уже не могли остановиться, понять, что же происходит, – они мчались на скученные толпы своих конных, обступивших пеший полк. Воины Тупика глубоко вклинились в раздерганные порядки бегущих, сотня распалась на десятки, враги теперь скакали не только впереди, но и с боков, даже сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Не о ближней угрозе кричали нукеры своему наяну – стяги на далеком кургане сигналили тревогу. Эмир не желал ничего слышать, кроме голоса мечей, ничего видеть, кроме ненавистного красного полотнища, которое до сих пор не сорвано. Как тигр, вцепившийся в быка и опьяненный запахом крови, Кутлабуга оказался неспособным оторваться от своей жертвы. Какого шайтана лезут к нему с тревогами?! У него за курганом лучшая тысяча, туда же теперь должны подойти еще три, и находящийся там наместник, первый тысячник тумена, обязан решать и действовать за эмира. Разве уже не ясно, что надо скорее добить этот пеший русский полк, а конные отряды рассеются сами? Русский строй смят, зажат в тиски, до вражеского стяга можно добросить аркан, и Кутлабуга не уйдет, пока не втопчет его в грязь.
– Эмир обезумел! – кричал нукерам сотник за спиной темника. – Стреляйте в это проклятое знамя зажженными стрелами, испепелите его! Что-то случилось – надо выходить из боя.
От дубравы, где дрался отряд Боровского, развернувшийся под напором врага вдоль опушки, сквозь лязг оружия и свирепое хуканье торжествующих степняков донесся знакомый клич:
– Можа-ай!..
– Р-радонеж! – отозвались сотни под стягом.
– Нарр-ра! – ответили хриплые голоса из гущи врагов. Тысячи перекликались, значит, еще жили они и дрались. Молчала только «Лама», но конный бой до сих пор не затух посреди осеннего поля. И вдруг над гулом побоища далеким эхом откликнулось:
– …пря-а-два-а!..
Что-то изменилось в задних рядах степного войска, там прервался свирепый визг всадников, вполне осмелевших к концу сечи и пытающихся пробиться в первые ряды, хоть разок махнуть саблей над головой обреченных русов. И тогда в ветерке, пахнущем кровью, уже отчетливее, ближе повторилось:
– Не-пря-а-два-а!..
Окруженные, жестоко стиснутые врагами русские ратники у знамени полка еще не могли видеть, как от печальных осенних перелесков, сомкнувшихся у края полей, катилась, сверкая бронями и клинками, лавина конницы под стягами цвета запекшейся крови.
Тупик увидел конный дозор степняков, когда из-за дубрав уже доносился гул сечи. Кличи русских едва различались в угрожающем реве ордынских тысяч, и Тупик послал Николку навстречу полковому воеводе с одним словом: «Спеши!» Вражеских дозорных гнали в пяту в полной уверенности, что они приведут к ставке военачальника – полка-то эти соглядатаи не видели, а одна русская сотня окажется там в западне. На скаку обогнув рощу, скрывшую беглецов, сакмагоны вылетели на полевую дорогу менее чем в полуверсте от кургана, близ которого толклись скученные табуны ордынских лошадей. Над курганом пестрели большие стяги, под ними толпилось множество спешенных и верховых.
– С нами крестная сила! – крикнул Варяг, указывая на тысячу всадников в зеленых халатах. Это был ударный, личный отряд темника. Но взгляд Тупика приковали табуны.
– Микула! Додон! Со своими десятками пугните коней. Живо!
Двадцать разведчиков, взвыв по-волчьи, рассыпанным строем ринулись к табунам. Первым, припадая к гриве, скакал зверовидный Кряж. Когда этот «лесовик» рявкнет медведем, ордынские табуны придется собирать от Можайска до Москвы. На кургане началась суматоха, две ближние сотни ордынского чамбула стали поворачиваться к русским. Тупик выдернул меч.
Из-за рощи накатил топот – полк оказался ближе, чем думали разведчики. Тупик выхватил значок у сигнальщика, и передовые сотни, повинуясь его командам, сбавили бег, стали расходиться веером в ширюкую лаву. Вот и пришлось повоеводствовать – чему не научит война! Молодой боярин Григорий Михайлович во весь опор мчался к нему, видно, хотел что-то спросить. Тупик понял: надо командовать не теряя минуты – вражеский резерв смешался.
– Григорий! – закричал в лицо возбужденному воеводе. – Бери первую, обходи слева, отсекай от табунов и можайской дороги! Я со второй и третьей ударю на курган.
Тупик не дождался выхода всех отрядов – не было нужды: в глазах ошарашенных врагов русская конница теперь бессчетна. Орлик всхрапнул от сильного укола шпор, сорвался с места в карьер. Знакомо загудел ветер, врываясь под шлем, седая жнива понеслась под копыта, закрутилась, закачалась, разрастаясь, зелено-бурая тьма ордынского чамбула. Припадая к гривам, крутя над головой сверкающие мечи, скакали рядом Варяг и Дыбок. Позади катился чугунный топот увлеченных в атаку сотен. И вдруг конница врага распуганным стадом, в середину которого прыгнул барс, шарахнулась в стороны, редея, разорвалась на две части: меньшая кинулась назад, к долине Рузы, – под мечи обходящей тысячи, большая, обтекая курган, устремилась к знамени своего темника, добивающего пешую русскую рать. «Чудны дела твои, господи! – изумился Тупик. – Нукеры Великой Орды, не скрестив даже мечей с русской ополченческой конницей, бегут от нее, словно козы от волка. Вот она где заговорила, Непрядва!» Он-то боялся, что конные ополченцы не выдержат удара панцирной гвардии темника.
Часть врагов при развороте скучилась, и сотня разведчиков первой ворвалась в их задние ряды. Перед Васькой были только незащищенные спины, и он крестил эти по-крысиному сгорбленные спины с незнаемым прежде мстительным злорадством: «За Москву! За Можайск! За Серпухов! За Звонцы!..»
Желто-зеленое знамя темника металось вдали, сигналя какие-то приказы, но бегущие уже не могли остановиться, понять, что же происходит, – они мчались на скученные толпы своих конных, обступивших пеший полк. Воины Тупика глубоко вклинились в раздерганные порядки бегущих, сотня распалась на десятки, враги теперь скакали не только впереди, но и с боков, даже сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211