ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Два человека, глядя в жаркое пламя, думали о том же, о чем молился пахарь.
За рекой Мстой дебри все чаще расступались полями и кулигами, лесные дороги и тропы сбегались к тракту, связывающему Вышний Волочек с Новгородом, словно ручьи к большой реке. При подходе к Мсте тракт наконец стал оправдывать свое название – даже мосты появились, и на гатях кони уже не брели по брюхо в воде и грязи. На полях мужики дожигали костру и солому, возвращая истощившейся земле частицу плодородной силы. Дружинники, поругивавшие пастырей за тяжелый путь посуху, приободрились, оглядывая пажити, вслушиваясь в покрикивание оратая.
– Гляди-ко! – дивился длинный, нескладный Додон. – И тут пашут по-нашенски – сохой да ралом. Што бы им чего свово не удумать?
Молодые дружинники прыснули за спиной Додона, Мишка Дыбок, мигнув, подхватил в тон:
– И земля у их, бесов, земляная, и сосняк сосновый, а про ельник не скажу – весь осиновый.
– Ты не шуткуй про землицу-то. Вот под Нижним аль Костромой репа по полупуду родится, зернину брось – куст колосьев. У нас же не то. Пошто так?
– Эка! – отозвался Микула. – В нижегородском краю день едешь – едва деревню найдешь, у нас же кинь камень – в мужика попадешь. Тощает землица. У бабы и то вон первый здоровее всех родится.
– Здесь, говорят, хлеба почти не сеют. Зато льна берут богато и в неметчину с выгодой продают.
– Новгород свово не упустит, – заметил пожилой дружинник. – Но земля-матушка, чего не родит она? Не зря ж говорят про нее – всех жирней она на свете.
– Не скажи, – возразил Додон. – Небось пузо купца Брюханова пожирнее здешней землицы.
Кметы залились смехом.
От возка святых отцов подали сигнал привала. Спешились, развели костры на краю леска. В котлах забулькала ключевая вода. Дружинники-монахи обедали отдельно, вместе со своими пастырями. Скоро от их костра потянуло соблазнительным запахом варева, Мишка заворчал:
– От боровья! Небось горох жрут, нам же снова – кавардак да осетрину с белужьей икрой. Воротит уж!
– Сходи да попроси, небось вырешат, – предложил Алешка.
– Я те схожу! – пригрозил Тупик. – Ты, Мишка, не дразни мне людей. Надоела осетрина с кавардаком – ступай в посадские торгаши, там каждый день горох лопают.
Мишка исподлобья глянул на сотского, ничего не сказал. Когда же сытые дружинники прилегли на потниках и Тупик отошел поглядеть коней, Мишка нагнал его:
– Пошто злишься, боярин? Аль я твоей женке ребенка сделал?
– Што говоришь?! – Тупик схватил Мишку за грудь.
– То и говорю, Василь Андреич. Настя-то вот-вот разрешится. От меня она не могла. Бил я ее, сказала – от тебя. Не обманывает – не та баба.
– Ты бил ее? С ребенком в животе?!
– Ее бил, по заднему месту, – усмехнулся Мишка. – Ребенка не трогал – чужих не бью.
Тупик снова ухватил дружинника, притиснул к сосне.
– Брось, Василь Андреич, я могу и покрепче тряхнуть. Не трону ее больше. Она и попу сказала, что не мой ребенок. Только куды ее теперича? Обратно в деревню – дак отец не примет без твоей воли. Я-то уж себе купецку дочку выглядел. Она согласна, а купец стар, наследство за мной будет… Дал бы ты мне пару рублишек на развод, Василь Андреич, а? Расходы ж…
Тупик торопливо расстегнул кошель.
– Я – дрянь, но ты, Мишка!.. Неуж ты русский? А Настену… Не твоя забота, как ее теперь устроить.
– Русский я, Василь Андреич. Потому и гоню жану неверную. Токо уж ты не лезь в это дело. Моя жана – я и устрою.
– Зачем же соглашался жениться? Неуж не понимаешь – сам ты во всем виноват! Хотя и я…
– Кто говорил – отец, мол, справный? Я и подумал – приданое за ней изрядное. А Стреха – жох, полушки не дал. Не баба нужна мне, боярин, но казна. С казной любую бабу добуду.
Тупик смотрел в широкую спину Мишки с растущим отвращением к происшедшему. Двумя рублями за Настену его расплатился – по цене вырванной бороды, – и он взял! Сам попросил!.. А если она узнает? Если узнает Дарья?..
На следующий день с берега речки Жилотуг глазам моссковских посланцев явились серые башни каменной новгородской стены, вознесенной над могучими земляными раскатами, в вечереющих лучах засияли храмовые купола Софии и множества монастырей, обступивших северную столицу Руси…
X
Месяц больших трав был в разгаре, когда Тохтамыш объявил смотр войску. Мурзы и наяны ждали этого: большая охота – хороший повод проверить военную готовность. На ковыльной равнине близ Сарая-Берке собрались многие тысячи всадников при полном походном снаряжении. Не было лишь Кутлабуги да Едигея – первый должен скоро подойти, а второй ждал ханскую охоту в своих владениях. Кутлабуга – единственный из военачальников, кто знал об истинных намерениях Тохтамыша, Едигей же, сам того не ведая, оставался поберечь ордынские тылы, чего он потом так и не простил хану Тохтамышу.
Еще до смотра в ханскую ставку был вызван Батарбек – начальник сильнейшего в Орде тумена. Третьим в шатре находился царевич Акхозя.
– Тебе, Батарбек, – заговорил хан, – знакомы все дороги на Русь, Акхозя ходил только до Нижнего Новгорода. Стань ему верным учителем. – Темник молча поклонился. – С пятью тысячами воинов вы пойдете в Казань. Там в эту пору много русских купцов. Убивать их не надо, купцов мы бережем. Отбери у них все имущество, скажи: это в счет многолетних долгов московского князя. Лучшие чамбулы эмира подчини себе, потом переправься через Итиль – лодий у тебя будет довольно. – Каменное лицо Батарбека потрескалось от удовольствия. – Пойдешь от Казани прямо на Москву, как можно быстрее и как можно незаметнее. – Хан подозвал темника к разложенному чертежу, провел ногтем, обозначая путь тумена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
За рекой Мстой дебри все чаще расступались полями и кулигами, лесные дороги и тропы сбегались к тракту, связывающему Вышний Волочек с Новгородом, словно ручьи к большой реке. При подходе к Мсте тракт наконец стал оправдывать свое название – даже мосты появились, и на гатях кони уже не брели по брюхо в воде и грязи. На полях мужики дожигали костру и солому, возвращая истощившейся земле частицу плодородной силы. Дружинники, поругивавшие пастырей за тяжелый путь посуху, приободрились, оглядывая пажити, вслушиваясь в покрикивание оратая.
– Гляди-ко! – дивился длинный, нескладный Додон. – И тут пашут по-нашенски – сохой да ралом. Што бы им чего свово не удумать?
Молодые дружинники прыснули за спиной Додона, Мишка Дыбок, мигнув, подхватил в тон:
– И земля у их, бесов, земляная, и сосняк сосновый, а про ельник не скажу – весь осиновый.
– Ты не шуткуй про землицу-то. Вот под Нижним аль Костромой репа по полупуду родится, зернину брось – куст колосьев. У нас же не то. Пошто так?
– Эка! – отозвался Микула. – В нижегородском краю день едешь – едва деревню найдешь, у нас же кинь камень – в мужика попадешь. Тощает землица. У бабы и то вон первый здоровее всех родится.
– Здесь, говорят, хлеба почти не сеют. Зато льна берут богато и в неметчину с выгодой продают.
– Новгород свово не упустит, – заметил пожилой дружинник. – Но земля-матушка, чего не родит она? Не зря ж говорят про нее – всех жирней она на свете.
– Не скажи, – возразил Додон. – Небось пузо купца Брюханова пожирнее здешней землицы.
Кметы залились смехом.
От возка святых отцов подали сигнал привала. Спешились, развели костры на краю леска. В котлах забулькала ключевая вода. Дружинники-монахи обедали отдельно, вместе со своими пастырями. Скоро от их костра потянуло соблазнительным запахом варева, Мишка заворчал:
– От боровья! Небось горох жрут, нам же снова – кавардак да осетрину с белужьей икрой. Воротит уж!
– Сходи да попроси, небось вырешат, – предложил Алешка.
– Я те схожу! – пригрозил Тупик. – Ты, Мишка, не дразни мне людей. Надоела осетрина с кавардаком – ступай в посадские торгаши, там каждый день горох лопают.
Мишка исподлобья глянул на сотского, ничего не сказал. Когда же сытые дружинники прилегли на потниках и Тупик отошел поглядеть коней, Мишка нагнал его:
– Пошто злишься, боярин? Аль я твоей женке ребенка сделал?
– Што говоришь?! – Тупик схватил Мишку за грудь.
– То и говорю, Василь Андреич. Настя-то вот-вот разрешится. От меня она не могла. Бил я ее, сказала – от тебя. Не обманывает – не та баба.
– Ты бил ее? С ребенком в животе?!
– Ее бил, по заднему месту, – усмехнулся Мишка. – Ребенка не трогал – чужих не бью.
Тупик снова ухватил дружинника, притиснул к сосне.
– Брось, Василь Андреич, я могу и покрепче тряхнуть. Не трону ее больше. Она и попу сказала, что не мой ребенок. Только куды ее теперича? Обратно в деревню – дак отец не примет без твоей воли. Я-то уж себе купецку дочку выглядел. Она согласна, а купец стар, наследство за мной будет… Дал бы ты мне пару рублишек на развод, Василь Андреич, а? Расходы ж…
Тупик торопливо расстегнул кошель.
– Я – дрянь, но ты, Мишка!.. Неуж ты русский? А Настену… Не твоя забота, как ее теперь устроить.
– Русский я, Василь Андреич. Потому и гоню жану неверную. Токо уж ты не лезь в это дело. Моя жана – я и устрою.
– Зачем же соглашался жениться? Неуж не понимаешь – сам ты во всем виноват! Хотя и я…
– Кто говорил – отец, мол, справный? Я и подумал – приданое за ней изрядное. А Стреха – жох, полушки не дал. Не баба нужна мне, боярин, но казна. С казной любую бабу добуду.
Тупик смотрел в широкую спину Мишки с растущим отвращением к происшедшему. Двумя рублями за Настену его расплатился – по цене вырванной бороды, – и он взял! Сам попросил!.. А если она узнает? Если узнает Дарья?..
На следующий день с берега речки Жилотуг глазам моссковских посланцев явились серые башни каменной новгородской стены, вознесенной над могучими земляными раскатами, в вечереющих лучах засияли храмовые купола Софии и множества монастырей, обступивших северную столицу Руси…
X
Месяц больших трав был в разгаре, когда Тохтамыш объявил смотр войску. Мурзы и наяны ждали этого: большая охота – хороший повод проверить военную готовность. На ковыльной равнине близ Сарая-Берке собрались многие тысячи всадников при полном походном снаряжении. Не было лишь Кутлабуги да Едигея – первый должен скоро подойти, а второй ждал ханскую охоту в своих владениях. Кутлабуга – единственный из военачальников, кто знал об истинных намерениях Тохтамыша, Едигей же, сам того не ведая, оставался поберечь ордынские тылы, чего он потом так и не простил хану Тохтамышу.
Еще до смотра в ханскую ставку был вызван Батарбек – начальник сильнейшего в Орде тумена. Третьим в шатре находился царевич Акхозя.
– Тебе, Батарбек, – заговорил хан, – знакомы все дороги на Русь, Акхозя ходил только до Нижнего Новгорода. Стань ему верным учителем. – Темник молча поклонился. – С пятью тысячами воинов вы пойдете в Казань. Там в эту пору много русских купцов. Убивать их не надо, купцов мы бережем. Отбери у них все имущество, скажи: это в счет многолетних долгов московского князя. Лучшие чамбулы эмира подчини себе, потом переправься через Итиль – лодий у тебя будет довольно. – Каменное лицо Батарбека потрескалось от удовольствия. – Пойдешь от Казани прямо на Москву, как можно быстрее и как можно незаметнее. – Хан подозвал темника к разложенному чертежу, провел ногтем, обозначая путь тумена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211