– … но я не знаю остальных участников совещания, так что представьте мне их, пожалуйста. Это надо и для моего адвоката, – и она указала на Робби, демонстративно поблёскивающего телеобъективами.
Из динамиков Робби донёсся низкий голос:
– Адвокат Дименс, из адвокатской конторы «Дименс и Брендин», Луна-Сити, приветствует всех присутствующих и подтверждает совершение юридически легитимной видео– и аудиозаписи данного совещания.
Лица у некоторых присутствующих заметно вытянулись.
– В свою очередь, представляю вам моего технического эксперта, – продолжила невозмутимо Никки, указав на Джерри, – мистера Джеральда Уолкера!
Директор насмешливо воскликнул:
– Эксперт-подросток?! Что за бред! И юристы с этим согласны?
– Безусловно, – мгновенно откликнулась контора «Дименс и Брендин». – Экспертом на суде может считаться любой человек, названный таковым одной из сторон. Естественно, другая сторона может вызвать в противовес другого эксперта, и уже суд будет решать, кто из них… гм… более эксперт.
Джерри повеселел, отбросил длинные волосы со лба и встал возле кресла Никки в независимой позе.
Директор же, наоборот, с помрачневшим лицом стал называть присутствующих. «Коричневые» люди с малоподвижными физиономиями оказались охранниками-педагогами из колонии для детей-правонарушителей, как и обещал вчера громила. Эта колония являлась формально не тюрьмой, а некой помесью клиники для подростков с антиобщественным поведением и социального центра, где дети ожидали рассмотрения своих дел в суде. Поэтому попасть туда можно было действительно очень быстро, а вот выйти… замки на тамошних воротах ничем особенным не отличались от тюремных. Женщина в синем костюме представляла Детскую комиссию, ведавшую центрами по поиску новых семей, или, проще говоря, сиротскими приютами. Считалось, что они получше, чем колонии, но всё равно мерзость – уже самим фактом своего существования.
По окончании процедуры знакомства директор снова бесцеремонно потребовал от Никки объяснений. Она холодно улыбнулась ему:
– Стакан воды, пожалуйста! – Не то чтобы ей хотелось пить, но Никки полагала, что урок хороших манер полезен даже таким взрослым дядям.
Пока ей наливали воду, она повернулась к полицейским и спросила:
– У вас есть с собой оружие?
Старший из полицейских удивился:
– Конечно! И что?
– Будьте настороже, – безмятежно сказала Никки.
Тут громила не выдержал и заявил на всю комнату:
– Что за комедию она тут ломает? Напоминаю, что эта буйная мисс, кроме всего прочего, – алкоголик с многолетним стажем. И сейчас нас будут потчевать порцией горячечного бреда!
– Ага, – улыбнулась довольная Никки, – кое-кто занервничал и даже стал забегать немножечко вперёд… Мистер Джембовский, если ваш начальник – хе-хе! – безопасности ещё раз перебьёт меня или хотя бы просто откроет рот, пока я не закончу, то я немедленно подключаю это совещание к прямой трансляции не только для моих адвокатов, но и для Лунного Телеканала Новостей. Робби, приготовься… Вам нужна такая реклама?
– Замолчите, Джонс! Будете выступать, когда вам предложат! – рявкнул на своего сотрудника побледневший временный директор.
– Очень хорошо, – и Никки повернулась к неожиданно засветившемуся настенному экрану. – Это изображение с видеокамеры третьего подземного этажа. Запись сделана два дня назад. Робот-ремонтник стоит на его обычном месте между стеллажами.
– При чём тут позавчерашние видеозаписи? – не выдержал директор.
– Настоятельно рекомендую и вам поменьше суетиться, господин директор, – отрезала Никки, – помолчать и послушать, тогда вы не будете выглядеть… таким временным.
Директор сжал рот в тонкую линию и стремительно покраснел.
Изображение робота исчезло с экрана.
– Два дня назад камера перестала работать. Охранники решили, что это обычная неисправность… через полчаса камеру заменили, и изображение восстановилось.
На стене снова появился Железный Дровосек на фоне стеллажей.
– Сравним положение робота до и после ремонта камеры, – продолжила Никки слегка скучающим тоном учителя, объясняющего решение задачи тупым ученикам.
На экране быстро сменялись старый и новый кадры – и все увидели, что на новом кадре левая рука робота слегка поднялась, а также исчез моток провода, раньше валявшийся у ножного шасси.
– Робот данной конструкции не пританцовывает в выключенном состоянии. Ежу понятно, что с роботом кто-то поработал, предварительно испортив камеру наблюдения. Теперь о вчерашнем дне, – перешла Никки к главному. – В 9.16 утра я зашла в лифт на пятом этаже, чтобы поехать в кафе, и нажала кнопку первого этажа.
На схеме маленькая фигурка в лифте двинулась вниз.
– В этот момент кто-то с центрального пульта перехватывает управление лифтом. Тот проезжает кафетерий и опускается до технического уровня. Все видеокамеры на подземных этажах сразу же отключились. Когда я вышла из лифта, его дверь немедленно закрылась, он был поднят на нулевой этаж и полностью обесточен. Лифт сам стал недоступен, да ещё и перекрыл собой шахту. Одновременно все двери, ведущие на нижние этажи, оказались наглухо закрытыми по аварийному коду. Может, кто-нибудь попытается утверждать, что это случайные совпадения или что это всё я проделала сама? – спросила саркастически Никки. – Я вчера слышала что-то подобное… Кстати, в этом госпитале прекрасные нейроспециалисты – они могут оказать нужную помощь в восстановлении логических связей.
Молчание.
– Теперь реконструкция вчерашних событий, – уверенно продолжала Никки. На экране появился план склада сверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25