Куда интереснее, чем быть учеником плотника, например. Я коряво объясняю, просто я не задумывался над этим…
Тео кивнула. Слушала она Гринера внимательно, со странным блеском в глазах.
– А еще… Я чувствую, что делаю нечто важное, полезное. Помогаю людям – и пусть даже они ничего об этом не узнают. Вот…
Магичка посмотрела на Гринера с легкой улыбкой, немного грустной. Выбила трубку и тихо сказала:
– Так, к слову: мой первый ученик сбежал куда подальше, столкнувшись с первой же жутью.
– А с чем он…
– Я сказала то, что сказала.
Гринер проглотил вертевшийся на языке вопрос и примирительно улыбнулся.
– Через пару часов подъедем к баронскому замку.
– Разве мы прошли через Дверь? Не заметил… – удивился Гринер.
– Ты, как я вижу, вообще мало что вокруг себя замечаешь и отличаешься почти полным отсутствием наблюдательности. Ты ведь тренировался в чувствах?
Гринер сразу понял, о чем она. Несколько недель назад Тео предложила ему тренировать чувства: зрение, слух, обоняние. Для этого велела ученику какое-то время походить с завязанными глазами, полагаясь только на свои уши, потом – с затычками в ушах и так далее. Гринер, хоть и не спорил с ней о методах обучения, все же, положа руку на сердце, пренебрегал тренировками. Стоило ему представить, как он, с повязкой на глазах, больно тычется лбом в стены, пытаясь найти очередную дверь, как энтузиазм пропадал. Теперь ему было стыдно.
– Ну… не часто.
– А надо часто, – отрезала Тео, – потому что это имеет прямое отношение к наблюдательности. Вот скажи, сколько голубых цветков было на левой обочине дороги до поворота, на который мы только что свернули? Не оглядывайся!
– Три? – предположил Гринер.
– Шестнадцать. Да-а-а… Дорогой мой ученик, если я говорю, что что-то надо сделать, я не просто сотрясаю воздух.
– Хорошо, теперь я буду все делать, что вы скажете. Честное слово! – Гринер покраснел. В свете разговора об уходе ему тем более не хотелось вызывать недовольство наставницы. Сейчас – особенно. Ведь он только сегодня по просьбе Тео задумался о том, что его держит у нее в учениках, и понял, насколько ему нравится быть подмастерьем мага.
– Ахххрм! – произнес трактирщик и с сомнением посмотрел на новоприбывших. Коренастый мужчина с неприятным лицом человека, вечно недовольного окружающими, и пронырливый юнец, не внушающий доверия. Трактирщику очень хотелось сказать, что комнат нет, но, к сожалению, он плохо врал. Жена говорила, что именно поэтому дела у них идут неважно… Эх, ну что стоило этим столичным остановиться ну хотя бы в «Хромом поросенке»!
– Нам только на одну ночь, – процедил хмырь постарше, с тяжелым взглядом, ясно дав понять, что только жестокая необходимость заставляет его ютиться в этом клоповнике. Трактирщик сам слышал, как он шепнул своему слуге: «Клоповник» и брезгливо передернул рот.
– У нас не гостиница, – ворчливо отозвался хозяин. – Без роскошеств. Но кормим хорошо.
– Я надеюсь. Что там у вас есть – по два на тот стол… нет, на этот, он чище… и лучшего вина.
Трактирщик ушел, ругаясь про себя, а «хмыри» уселись, оглядываясь по сторонам.
– По-моему, он наплюет нам в вино… а то и похуже что… – сказал младший.
– Тогда я влеплю ему штраф за оскорбление должностного лица… более того – королевского ревизора при исполнении.
Гринер протер рукавом стол по старой привычке и буркнул под нос:
– А меня Нобюс заставлял их чуть ли не полировать…
Он все еще нервничал каждый раз, когда его взгляд наталкивался на «личину» магички, как она ее называла. Ну и рожа… Хотя наблюдать, как раздаются плечи Тео и как в мгновение ока у нее проступает щетина на подбородке, было занятно. Черты лица ее полностью изменились – рядом с Гринером сидел грузный мужчина с тяжелой челюстью и недобрым взглядом.
– А разве не могли вы явиться сюда… ну, в своем обычном виде?
– Ты слышал что-нибудь о женщинах-ревизорах? И я нет. К тому же единственная женщина на службе у короля, которую он мог бы послать уладить некое щекотливое дело – что он, собственно говоря, и проделал, – известна многим… баронам. – Сквозь отталкивающе-презрительное лицо «ревизора» Гринер углядел мгновенный проблеск знакомой усмешки. – Они даже мне кличку придумали… Черная Сука Короля.
– Ужас… – сразу отреагировал Гринер и подал наставнице знак бровями. Трактирщик возвращался, неся ужин. Как заметил юноша, хотя хозяин старался отобразить на лице радушие, глаза и уголок рта его выдавали. Наверное, Тео все же не права – кое-чему Гринер все же научился. Вот сейчас он постарался заглушить голос хозяина усилием воли, отгородиться от звуков вообще… Он знал, что гостеприимная патока на устах может вовсе не совпадать с тем, что внутри… Вот хозяин чуть дернул веком. Плечи у него сгорбленные. И стоит он все время вполуоборот к кухне, словно показывая, что у него много дел, он торопится уйти…
– Он очень не рад нас видеть, – сделал заключение Гринер, когда трактирщик наконец удалился.
– Молодец. Не он – ты. Что еще думаешь?
– Еще я думаю… – Юноша вгрызся в ножку курицы с энтузиазмом юности… или человека, у которого с утра крошки во рту не было. – Фто вы шпециально выбрали такую отвратную внефность… и поведение.
– Да… А зачем?
– Люди тут недоверчивые… заметили, как пялился на нас тот косарь? А эта бабка – она, кажется, сделала знак от порчи… В общем, я думаю, что выспросить у них про барона будет легче, если не понравиться им. То есть, если бы мы приехали такие добренькие, стали бы расспрашивать… А так они постараются от нас быстрее избавиться, – тихо протараторил Гринер и снова наполнил рот едой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102