Хана с Аи снова обменялись взглядами, и между ними словно проскочила молния. В самом деле жутковато, подумала Каэдэ и чуть не рассмеялась.
– Я должен поторопить госпожу Ширакаву. Вам необходимо отправиться со мной, – сказал Акита.
– Это невозможно, – твердо ответила она, встретив его взгляд, и добавила: – Торопить меня не входит в ваши обязанности.
Его удивила такая грубость, краска залила шею и щеки.
Хана и Аи слегка склонили головы, вытаращив глаза. Солнце зашло за тучи, в комнате потемнело, по крыше забарабанил дождь. Бамбуковые колокольчики закачались от ветра и зазвенели глухой нотой.
– Простите меня, – извинился Акита. – Конечно, вы вольны поступать, как вам угодно.
– Я прибуду в Инуяму весной, – повторила она. – Так и передайте господину Араи. Останьтесь у нас на ночь, а утром вам лучше отправляться, если хотите вернуться до снегов.
– Госпожа Ширакава. – Акита поклонился до пола.
Пока он отступал на коленях, она спросила:
– Кто с вами приехал?
Каэдэ говорила спокойно, не выдавая нетерпения, она чувствовала, что одержала победу. Акита сделался кротким благодаря обстановке, присутствию сестер и ее манере держаться. В нем даже появилась какая-то робость.
– Сын моей сестры, Сонода Мицуру, и три моих вассала.
– Оставьте здесь вашего племянника. Он прослужит мне зиму, а весной сопроводит меня в Инуяму. Он будет гарантом вашей честности.
Акита уставился в пол, обескураженный просьбой. Любой мужчина на ее месте именно этого бы и потребовал. Если молодой человек останется в чужом доме, его дядя вряд ли посмеет представить хозяйку в ложном свете, докладывая Араи.
– Конечно же, доверие между нами – это символ моей преданности господину Араи, – настойчиво сказала Каэдэ, видя его колебания.
– Не вижу причин отвечать отказом, – признал Акита.
У меня есть заложник, подумала она и изумилась, насколько возросла ее сила.
Каэдэ поклонилась Аките, Хана и Аи склонились вслед за сестрой, воин ответил тем же. Когда он вышел, продолжал идти дождь, но сквозь тучи пробилось солнце, в лучах которого переливались капельки воды на голых ветках и последних осенних листьях. Она дала знак сестрам не двигаться.
Перед тем как войти в комнату для гостей, Акита обернулся взглянуть на них. Все сидели недвижно, пока он не скрылся из вида. Солнце зашло, полил дождь.
Аямэ поднялась из темного угла и закрыла ставни. Каэдэ повернулась и обняла Хану.
– Я все правильно делала? – спросила Хана, глаза ее восторженно сияли.
– Ты была великолепна, как в сказке. Но что это за обмен взглядами?
– Не надо было переглядываться, – засмущалась Аи. – Как дети. Мы посматривали друг на друга украдкой во время занятий с мамой или Аямэ. Хана придумала. Никто не мог понять, кажется им это или нет. Мы никогда не смели выкинуть такое в присутствии отца. А перед уважаемым господином…
– Ну и что, – рассмеялась Хана. – Ему это не понравилось, да? Он ведь занервничал и даже вспотел.
– Вряд ли он уважаемый господин, – добавила Каэдэ. – Араи мог бы послать кого-нибудь повыше чином.
– Тогда бы ты сделала то, о чем он попросил? Поехала бы в Инуяму?
– Я не соглашусь никуда уезжать даже вместе с Араи, – ответила Каэдэ. – Я заставлю их ждать.
– Знаешь, что я еще заметила? – сказала Хана.
– Ну же?
– Господин Акита испугался тебя, сестра.
– А ты проницательна, – отметила Каэдэ, улыбаясь.
– Я не хочу никуда ехать, – сказала Аи. – Я никогда не покину дом.
Каэдэ посмотрела на сестру с сожалением:
– Наступит день, когда тебе придется выйти замуж. Не исключено, что ты отправишься в Инуяму в следующем году и останешься там на некоторое время.
– А я? – спросила Хана.
– Когда-нибудь и ты, – сказала Каэдэ. – Немало мужчин хотят на тебе жениться.
Ради союза со мной, подумала она, опечаленная, что придется использовать сестер.
– Я поеду только вместе с Шизукой, – заявила Хана.
Каэдэ улыбнулась и снова обняла ее. Не было смысла уверять девочку, что Шизуке опасно появляться в Инуяме, пока там Араи.
– Позови ко мне Шизуку. Аямэ, посмотри, чем мы можем накормить гостей.
– Я рада, что вы велели им отправляться завтра, – отметила Аямэ. – Нам нечего предложить. Они привыкли хорошо питаться. – Она покачала головой. – Должна сказать, госпожа Каэдэ, отец не одобрил бы вашего поведения.
– А вот это уже излишне, – тотчас возразила Каэдэ. – Если хочешь работать в этом доме, не смей со мной так разговаривать.
Аямэ вздрогнула, услышав столь резкий тон.
– Госпожа Ширакава, – уныло произнесла она, пала на колени и попятилась из комнаты.
Вошла Шизука с лампой. Каэдэ велела сестрам идти переодеваться.
– Ты все услышала? – спросила Каэдэ, когда они ушли.
– Достаточно. Кондо передал мне, что сказал господин Акита, возвращаясь в дом для гостей. Он решил, что в этом доме действуют сверхъестественные силы. Ты привела его в ужас. Он называл тебя осенним пауком, золотым и смертоносным, который вьет паутину красоты, чтобы пленять мужчин.
– Поэтично, – отметила Каэдэ.
– Да, Кондо тоже нашел, что звучит неплохо!
Каэдэ представила ироничный блеск в глазах Кондо и поклялась, что наступит день, когда он посмотрит на нее без усмешки. Он отнесется к ней со всей серьезностью. И не только он: все мужи, которые считают себя столь могущественными.
– А мой заложник, Сонода Мицуру, сильно напуган?
– Твой заложник! – рассмеялась Шизука. – Как ты осмелилась такое заявить?
– Я поступила неправильно?
– Нет, напротив. Они подумали, что ты намного сильней, чем представлялось сначала. Молодой человек слегка опасается здесь оставаться. Где ты его разместишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81