Мертвые глаза Сьюзен уставились на нее с упреком. Все же Ким принялась деловито помогать Фитцу. Медицинские технологии способны творить чудеса – нельзя терять надежды.
Она цеплялась за эту мысль, когда помогала Фитцу вытащить Сьюзен.
Фитц побежал к уцелевшему трактору и вытащил спасательный кокон – длинную трубу из гибкого пластика, которая могла также контролировать жизненные показатели. «Но защитит ли кокон от охлаждения? » – подумала Ким. Она не знала. Она помогла снять с Сьюзен скафандр, делая все, что было в ее силах.
«Мы кладем в эту штуку труп, – подумала она, запихивая тело Сьюзен в кокон. – Как будто ворочаешь мешок камней». Земля снова задрожала. Они погрузили Сьюзен и то, что удалось поместить на трактор, и рванули обратно вверх по длинному скату к ближайшему самому высокому уровню, к выходу.
«Это из-за нас», – внезапно подумала Ким, когда стены коридора скользили мимо. Предстояло проехать еще мили, но рев звучал далеко позади, хотя Ким могла поклясться, что он приближается. Она посмотрела на Фитца, сидящего на открытом водительском сиденье, – он был мрачен. Фитц взглянул на нее и снова отвернулся.
Ким опять подумала о Говарде Картере и о всех своих предшественниках. О мертвых фараонах, оставивших ловушки для воров и любопытных. «Это из-за нас, – подумала она снова. – Мы вызвали все это одним своим присутствием. Наверное, кто-то не хочет нас сюда пускать». Впоследствии она уже не была в этом так уверена, но иногда до сих пор так думала.
«Во всем виновата я», – подумала Ким и только теперь заметила у себя на руке уже частично подсохшую кровь – а она даже не поняла, что поранилась. Рука налилась тупой болью, голова закружилась. Оглядевшись, Ким увидела откидной столик и очертания крошечной каюты, в которой она жила, такой клаустрофобной и такой узкой.
Действие Книги еще не прошло, и Ким казалось, что она все еще мчится на полной скорости через затерянные коридоры Цитадели рядом с мертвой любовницей. «Кто я? » – спросила себя Ким и не могла точно ответить.

Элиас
Через три дня после прибытия на Станцию Ангелов Элиас нашел Эдуардеса.
Микрогравитационная среда пробудила неприятные воспоминания.
Элиас внимательно наблюдал за живущими здесь людьми. Казалось, они не столько ходят, сколько прыгают между стенами и потолком, передвигаясь по герметизированным зонам тора. Элиас последовал их примеру и вскоре освоился. Прямо как в старые времена.
Эдуардес перебивался случайными работами на Станции и вокруг нее. Несколько лет он провел космическим отшельником среди астероидов, затем вышел на местный черный рынок, поставляя наркотики и незаконную генную терапию сменяющимся солдатам. Станция давала великолепные возможности для нелегальных торговцев: каждые шесть месяцев прибывал новый контингент, которому негде было тратить свои деньги, кроме этой Станции Ангелов.
Как и Элиас, Эдуардес жил под дюжиной фальшивых имен, и за это время нашел свою нишу. Элиасу повезло, что Эдуардес оказался в той самой системе, куда он прилетел.
– Никогда не слышал об этом малом, – сказал Эдуардес, щелчком возвращая ему фотографию. – А что ты вообще здесь делаешь? Нелады с законом?
– Да, типа того.
Эдуардес посмотрел на него долгим, изучающим взглядом.
– Генная терапия на меня не подействовала, но для военных властей это не имеет значения. Ты – человек со сверхсилами. Ты и Паченко. Если с кем-нибудь договорился меня сдать, то у меня полно друзей, которые тебя прикончат в секунду – ты даже не успеешь понять, что превратился в фарш. Ты меня слышал, Элиас.
– Слышал. Я не собираюсь тебя сдавать – это правда. Эдуардес сверкнул глазами.
– Может, правда, а может, нет. На всякий случай запомни, что я сказал.
– Запомню.
– Вот и ладно. А кстати, о Паченко что-нибудь знаешь? Элиас ничего не слышал о Паченко с тех пор, как его нашли сжавшимся в комок там, где Элиас его оставил.
– Нет, не слышал.
– Сошел с ума после того, как мы все вернулись с астероидов, – это ты знаешь. Его заперли в камере, а однажды пришли – а его там нет. Никакого окна, никакого выхода, он просто исчез. Чертовски странно.
– Ты в этом уверен?
– Так же уверен, как в том, что нам не дали ни одного прямого ответа, когда мудрили с нашей ДНК. У меня есть знакомые, они рассказывали, что люди видели Паченко, безумного и все кричащего о трупах, и крови, и прочей чепухе. Видели, как он бродит вокруг, хотя они знали, что он все еще в своей камере.
– Не понимаю. Ты хочешь сказать, что он выбрался!
– Нет, Элиас, я хочу сказать, что он был одновременно в двух местах. Ты когда-нибудь слышал о чем-нибудь подобном?
Элиас подумал о Воне.
– Возможно. Точно не знаю. Послушай, я ищу того человека на фотографии. Он где-то здесь. – Элиас показал Эдуардесу смартшит, затем постучал по листку, прокручивая цифры и имена. – Это судовая декларация.
– «Джагер»? Да, знаю такой. Один из больших грузовых звездолетов. Он в экипаже?
– Не совсем. Он в холодильнике, где-то на борту. Мне нужна твоя помощь.
На лице Эдуардеса появилось некое выражение – не хитрое, нет, но расчетливое.
– Что угодно для старого друга, Элиас, но времена нынче трудные. Ты понимаешь?
– Я могу тебе заплатить. – К своему удивлению Элиас обнаружил, что богат: все платы от людей, от сделок за эти годы накапливались в ожидании именно такого дня.
– Послушай, я не жадный. Я просто говорю…
– Я же говорю, что могу заплатить. А теперь мне нужно знать, можешь ли ты – или кто-нибудь другой – провести меня на тот корабль?
– Конечно, – ответил Эдуардес. – Это без проблем.

Винсент
Когда Винсент добрался до Касперской Станции Ангелов, оказалось, что приходится то и дело ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124