Были люди из мэрии, с комбината, даже из Москвы кое-кто приехал, из министерства… Челищев механически пожимал руки, слушал стандартные фразы соболезнования и еле сдерживался, чтобы не завыть в голос или не начать на глазах у всех глотать из горла джин «Бифитер», плоская бутылка которого лежала у него во внутреннем кармане пиджака. На Сергее был черный костюм, который когда-то был сшит для свадьбы с Натальей… Костюм жал, и Челищев чувствовал, что задыхается в нем…Была на похоронах и Наталья, и Челищеву в какой-то момент вдруг захотелось броситься к ней, прижаться и заплакать, потому что представилась она ему единственной ниточкой, связывающей его с дорогими ему покойниками… Но Сергей пересилил себя, инстинктивно понимая, что делать этого нельзя, что горе когда-нибудь стихнет, а вот родными они с Натальей вряд ли станут… И Наталья, видимо, почувствовала, как сначала качнулся к ней Сергей, а потом оттолкнул ее глазами, потому что, бросив горсть земли в могилу, быстро ушла и на поминки не осталась…Долго говорили речи, перечисляли заслуги, ораторы требовали найти и наказать преступников и выражали уверенность в том, что это обязательно так и будет… И все это снимала на видеокамеру приехавшая на похороны бригада из информационной телепрограммы «Факт», к которой Сергей вдруг ощутил неожиданную симпатию и сочувствие, потому что, кроме могильщиков, это были единственные люди, которые занимались здесь делом, а не отбывали положенное неприятное мероприятие…Когда разошлись с поминок гости и родственники, Сергей, взяв оставшуюся водку, пошел к Игорю в мастерскую и там напился, видимо, до чертиков, потому что вместо Игоря начал вдруг видеть Олега и разговаривать с ним, а одна из гипсовых скульптур у Игоря в мастерской превратилась в Катю и стала куда-то Челищева звать, а он испугался этого и начал страшно кричать…Очнулся Сергей, когда приехала вызванная Игорем врачиха-«похметолог» — из кооператива, останавливающего запои и снимающего последствия алкогольной интоксикации. Врачиха гладила Сергея по голове, переспрашивала что-то говорившего Игоря, вкатила Челищеву три укола и поставила капельницу в вену на руке… И тогда тиски в груди вдруг разжались, Сергей облегченно заплакал без слез и без всхлипов и провалился в спасительный глубокий черный сон…Он спал почти двадцать часов, а когда проснулся, Игорь напоил его чаем, заставил съесть какие-то таблетки и предупредил, что водку пить Челищеву сейчас никак нельзя — после этих таблеток можно просто сдохнуть, а этой подлости Игорь Сергею никогда не простит…Но Сергей уже «отошел», мысль о спиртном вызывала у него рвотные позывы и больше ничего, поэтому он только слабо улыбнулся Игорю и успокаивающе покивал головой.А потом они пошли домой к Челищеву прибираться после поминок, а заодно обсудили проект надгробия, за которое Сергей уговорил Игоря взяться.Уходя, Игорь внимательно посмотрел на Челищева и сказал:— Очень тебя прошу, найди выход…— Что-что? — не понял Сергей.Игорь помялся и докончил:— У тебя очень мощная энергия сидит внутри, Серега. Я же скульптор, я это чувствую. Она тебя прямо распирает всего, это на лице хорошо отражается, такие лица всегда лепить хочется. Если эта энергия направлена наружу куда-то, то человек такой может горы свернуть. Если она, как у тебя, внутри бьется, то может человека разрушить, сжечь… Тебе надо найти ей выход, дверь открыть… Только главное — найти верную дверь…После того как Игорь ушел, Челищев долго сидел на кухне и курил, а потом взглянул в висевшее у мойки зеркало и чуть не вскрикнул; показалось, что смотрит на него из зеркала молодой Александр Владимирович, и точно так же падала ему на глаза рано поседевшая челка.На седьмой день Челищеву, механически подбивавшему свою «бухгалтерию» в прокуратуре, позвонил Гоша Субботин и деловито сообщил:— Серега, сегодня взяли одного парня с вашим «Филипсом». Давай, двигай в Смольнинское, его в тамошнем ИВС ИВС — изолятор временного содержания.

маринуют.Сергей вскочил, сгреб все бумаги в сейф и, напяливая на ходу куртку, ткнулся в двери начальника отдела. Дверь была заперта, чему Челищев совершенно не удивился. Быстро прикинув в уме возможные варианты, он рванул в приемную Прохоренко. Болтавшая с кем-то по телефону Воронина моментально скруглила разговор, положила трубку и молча уставилась на Сергея испуганными глазами трепетной лани… После ухода Челищева из ее квартиры в день, когда погибли его родители, между ним и Юлей не было произнесено ни слова. Челищеву не давала покоя мысль, что он трахался с этой роскошной телкой как раз тогда, когда убийца входил в его дом… Если бы он тогда поехал домой, если бы! Но, как говорил Андрей Румянцев, приятель и коллега Челищева:«Если б у бабки были хрен да борода, то был бы уже дедка…» Нет, Челищев был далек от того, чтобы в чем-то обвинить Юлю, считая ее в определенном смысле человеком Божьим, в смысле — убогим и безответным, но разговаривать с ней и видеть ее ему было неприятно.— Отцы в «бункере»? — сухо спросил Воронину Челищев, и она молча закивала в ответ, продолжая испуганно таращиться на него.— Понятно, очередное рабочее совещание, ни сна ни отдыха, постоянно-непрерывно, углублять, расширять, мы все на страже… Вылезать будут, скажи моему, что я в Смольнинское поехал, объяснительную брать.— Какую объяснительную? — пролепетала Юля.— Просто объяснительную, он переспрашивать тебя не будет, — убежденно кинул через плечо, уже выходя из приемной, Сергей……Субботин ждал его у Смольнинского РУВД, нагло рассматривая проходящих мимо девушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11