— Если вам интересно, вчера из России прибыл адвокат. — Он положил передо мной открытую записную книжку. — Вот, читайте…«Печерникова Валентина Андреевна, — вслух прочитал я запись, — сотовый телефон номер…» Все, как говорится, срослось. Бывший судья Печерникова — один из адвокатов, защищающих Удальцова и его подельников. Значит, так называемый «Петров» — из банды Удаленького. То есть они с напарником действительно ликвидировали мужика, думая, что тот — Гусаров.…Мои беседы с Гусаровым приобрели затяжной характер. Впрочем, он показался мне неплохим парнем и хорошим собеседником. Много знал, много видел, но про Афган рассказывать не желал ничего. Вообще, в этом человеке было много всякого намешано. И хорошего, и плохого. Наверное, как у всех нас.— Послушай, Володя, ты же наш человек, — настойчиво продолжал я «капать ему на мозги». — Представь себе, что Удаленького отпустят. Он тут же сколотит новую банду, и все вернется на круги своя: избиения, трупы, отрезанные пальцы… Ведь ты же сам говорил, что у него «крыша съехала», что он уже не сможет никогда остановиться.— Да, жаден Удальцов до одури. — Гусаров вздохнул. — Патологически жаден. И весь его «комсомольский коллектив» такой же.Старые куртки снимали с несчастных, ботинки рваные… Конечно, не остановится. У него самый любимый фильм — «Однажды в Америке». Ну и все, что про японскую мафию.— Вот я и говорю: надо этого «комсомольца» упаковать. Может, он станет наконец одним из тех немногих, кого реально посадят за организацию банды. Ты, конечно, в курсе, что большинство бандитских уголовных дел рассыпаются в судах. Никак нельзя допустить, чтобы Удаленький вышел. Он потом над слабостью твоей, Володя, смеяться будет. Ты же сильный мужик!— Ладно тебе, Жора. Не агитируй меня за Советскую власть. Да и власть нынче больше бандитская… — Я видел по глазам Гусарова, как трудно ему принять окончательное решение. — Куда ни кинь — везде клин.
***
Весь день мы просидели в номере, не показываясь, — нас могли выследить. Нас — потому что Леха, кажется, меня запомнил.Все мои аргументы были исчерпаны. Ситуация зашла в тупик. Надо было что-то предпринимать. Но что?Вечером Гусаров вдруг предложил мне сразиться в бильярд. И я уловил ход его мысли: игра — это вроде как не ты решаешь, а за тебя судьба решает… Как кость выпадет: шестерка или единица. В бильярде, правда, необходимо мастерство ударов. Но все равно — игра.— Так что, Зудинцев, договорились? — Гусаров брусочком мела потер кончик кия и тыльную сторону ладони. — Если выигрываешь ты, я лечу в Питер. И будь, что будет. Если я — извини. Полетишь без меня!— Согласен, Володя. — Я взял другой кий, провел рукой по его лакированной поверхности. — Сто лет не играл в бильярд.Попробую. Даешь слово офицера, что будешь в суде? А, Гусаров?— Слово офицера! Кто разбивает? Бросай монетку!Разбивать пирамиду выпало мне. Начало партии было удачным — сразу два шара залетели в лузы. Потом я «киксанул», но подставки, к счастью, не сделал. Гусаров точными ударами забил в лузы двух «свояков» подряд, потом промазал… Играли осторожно и долго. Никому из нас проигрывать не хотелось.— Повезло тебе, Жора. — Гусаров отложил кий и посмотрел на ровный ряд шаров на моей полочке. — Перевес в один шар.Придется теперь схлестнуться с бывшим друганом Удальцовым. Конечно, эта сволочь должна сидеть…— Ладно, Гусар, не переживай. Давай по рюмочке ракии. Очень мне штука эта болгарская понравилась. Вроде грузинской чачи. Пошли, угощаю…И, плюнув на бандитов Лома и Удаленького, рыскавших по Солнечному Берегу в поисках Гусарова, мы затарились болгарской виноградной ракией и снова поднялись в номер. Галка поначалу скромничала, а потом присоединилась к нам. Все-таки хорошо иногда, когда у тебя жена — опер!Пару раз посылали ее в ресторан за добавкой. От ракии перешли к мастике, слегка разбавляя эту анисовую водку водой из-под крана. «Капли датского короля» свалили Гусарова с ног. Я тоже был хорош. Сидел возле него и тормошил: «Гусар, проснись! Давай же! На посошок!»Гусаров рухнул на диван и захрапел. А я долго рылся в своей сумке, отмахиваясь от жены, пытавшейся меня раздевать. Наконец нашел, что искал — наручники. Пристегнув свою руку к руке Гусарова, я улегся рядышком и погрузился в сон. Мне снилось Черное море… ДЕЛО О КРУЖЕВНОМ ВОРОТНИЧКЕ Рассказывает Валентина Горностаева
«Горностаева Валентина Ивановна, 30 лет. Работала в репортерском отделе и отделе расследований. В настоящее время — сотрудница архивно-аналитического отдела. Незамужем. Проживает с матерью, сестрой студенткой медицинского института и племянницей. Обладает неуживчивым характером. Эмоционально не уравновешена, склонна к непредсказуемым поступкам. Язвительна, но в глубине души романтична, хотя эту романтичность часто прячет за нарочитой грубостью. Периодически вокруг Горностаевой возникают слухи о ее нетрадиционной сексуальной ориентации, которые ничем не подтверждаются». Из служебной характеристики Лето обрушилось на город небывалой жарой. Под вечер обычно начинались грозы. Они грохотали с такой силой, что казалось — еще немного, и обязательно наступит конец света. Но утром снова вылезало солнце, и от духоты некуда было деться.Я шла на работу и с грустью думала, что к перемене климата в Петербурге следовало уже привыкнуть, но мой организм упорно сопротивлялся глобальному потеплению, каждая его клеточка молила о прохладе. Больше всего на свете мне хотелось в отпуск. Но из-за того, что Агеева, которая решила сделать золотое армирование, никак не могла определиться с днем операции, сроки моего отпуска все время переносились.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12