.. "Антисоветская группа" была полностью ликвидирована через два месяца. Двух студентов отправили на "химию" (они, помимо всего прочего, еще и радиоаппаратуру собирали в лабораториях ЛЭТИ), двоих отправили в психушку на лечение (эти, как оказалось, анашой баловались), одного просто отчислили за неуспеваемость... А шестой - шестой остался учиться, потому что быстрее других сообразил, что спастись можно только "полным раскаянием и абсолютной откровенностью". Этот шестой, кстати говоря, выразив готовность к негласному сотрудничеству с органами госбезопасности, тут же выдал информацию, представлявшую "оперативный интерес" - показал, что один из членов их студенческого оперотряда частенько во время дежурств в ДНД обирает пьяных... Любопытно, что этим членом оперотряда оказался как раз тот самый "толковый парень", которого Шаврик в свое время передал Назарову... Шаврик, узнав об этом, искренне развеселился: - Хорошо-хорошо, "барабан" и должен "барабаном" перекрываться... Толково работаешь, лейтенант! Разгром "антисоветской группы" в ЛЭТИ был по достоинству оценен и в Управлении по городу и области - лейтенанта Назарова отметили в приказе, а на День чекиста он получил наручные именные часы... Казалось - радоваться надо было Аркадию, гордиться, но мешало ему что-то... Не испытывал Назаров того восторга победителя, которым и ценна любая схватка, любое противостояние. Дело в том, что с чисто человеческой точки зрения история с рок-кружком закончилась не очень справедливо: Борис Норочинский - настоящий, а не липовый антисоветчик - никаким репрессиям (по крайней мере в тот год) не подвергся... Его "подтянуть" к рок-кружку не удалось, потому что преподавателя из "Политеха" лично знал только один студент - тот, который ушел на химию. Остальные о Норочинском и понятия не имели... А единственный знавший Норочинского рокер категорически отрицал какую-либо причастность "энтээсовца" к написанию рок-устава... Парня, видимо, мучила совесть - все члены кружка в большей или меньшей степени топили друг дружку - сломать-то мальчишек было делом нехитрым,вот и хотел меломан-стиляга хотя бы "ни в чем невиновного" преподавателя не подставить... Откуда было знать студенту, что Норочинский выдавал его с приятелями за "идейных оппозиционеров" советскому строю перед руководством НТС? Руководство же Аркадия, когда пошло "официальное развитие ситуации" и стало ясно, что Норочинский "срывается", приняло свое решение - показательно разгромить студенческий рок-кружок с последующим доведением информации об этом (должным образом поданной) через каналы ПГУ (Первое Главное управление КГБ СССР - внешняя разведка.) до руководства НТС... Студенты-то оказались уголовниками, наркоманами и злостными прогульщиками, а не "идейными борцами"... То есть, попросту говоря, Бориса Норочинского решили скомпрометировать перед руководителями НТС таким вот достаточно жестоким для студентов-рокеров образом... И, надо признать - цель эта была достигнута, да и сама комбинация сыграла красиво, но вот чисто человеческий ее аспект не давал покоя лейтенанту Назарову... (Кстати говоря - Норочинского спустя пять лет все-таки посадили ненадолго за спекуляцию - но это было уже тогда, когда Аркадий Сергеевич перешел на "другую линию работы".) Внутренняя ломка, проходившая в душе Аркадия, не осталась незамеченной майором Шавриком. - Чего закис, молодой товарищ? - улыбаясь, спросил он как-то раз Назарова под конец рабочего дня. Аркадий неопределенно пожал плечами, и Шаврик понимающе кивнул: - Трудно? А никто и не обещал, что будет легко. Не бзди, будет еще труднее... Знаешь, что я тебе скажу, парень, учись перешагивать через себя! Да-да, через себя и свои эмоции. Волю развивай! А эмоции... Они в нашей работе плохие советчики... Майор помолчал немного, вытащил из пачки болгарскую сигарету, задумчиво покатал ее между пальцами, вздохнул и добавил тихо: - Не переживай, перемелется... Мы все прошли через это... Шло время, и все действительно мало-помалу "устаканивалось", Аркадий втянулся в работу, и его больше не коробило и не удивляло, что седовласые лощеные профессора и доценты, красиво рассказывавшие своим студентам о чести, достоинстве и благородстве - стучали друг на друга так, что "аж пиджак заворачивался", как любил говаривать Шаврик. Причем - что любопытно большинство из них "информировали" не за деньги и не из страха, а исключительно в силу таким вот образом понимаемого ими чувства долга... Нет, нельзя, конечно, сказать, что Аркадий в своей работе сталкивался исключительно с разными моральными уродами, но все же за два года работы в райотделе Назаров существенно подкорректировал свои представления о "благородном и сильном русском характере"... Много романтических бредней перегорело за эти два года в душе Аркадия Сергеевича, и он начал постепенно превращаться из интеллигента, терзаемого извечными русскими вопросами: "Что делать?", и "Как жить?", в нормального профессионала, способного "быстро и качественно решать задачи, поставленные руководством",- так по крайней мере было написано в его характеристике... Появилась у Назарова и семья - он женился на дочке профессора Матвеева, работавшего все в том же ЛЭТИ. Вскоре Аркадия из райотдела перевели в Управление, в Водный отдел... Служил Назаров исправно и даже иллюзии у него сначала кое-какие были насчет карьеры впрочем, иллюзии не беспочвенные, надо сказать: он ведь умудрился досрочно капитанское звание получить - на полгода, правда, всего раньше срока, но все же... Нет, настоящего шпиона Назаров, конечно, не словил, но так сумел поставить себя и работу свою в порту, что однажды заявился к нему с "чистосердечным признанием" некий помощник капитана дальнего плавания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22