– Prego , – сказал в трубке голос Джерарда. Значит, совершенствуется в итальянском. Меня охватило смешанное со злорадством облегчение.
– Джерард, привет, это я, Гарри.
Да, я собирался повесить трубку, но передумал.
– Si? – сказал Джерард.
– Я звоню проверить, как ты там.
На таком уровне Джерард явно не владел итальянским, ибо ответил на родном языке.
– Нормально, – весело сказал он. – А что мне сделается?
Даже если Джерард искренне радовался, в голосе его звучала мировая скорбь.
– Все нормально. Даже очень хорошо. Эта история с Элис привела меня в порядок. Сплю как младенец.
Я беззвучно захихикал.
– А с Элис не встречаешься?
– Нет, – отозвался он все так же победоносно, явно провоцируя меня на расспросы.
– Так что, она тебя послала?
Я все же сумел задать вопрос, а не констатировать факт.
– Нет, перенесла встречу на следующую субботу.
Это мне понравилось уже меньше, но, может, она просто не хочет обижать его немедленным отказом?
– И куда вы пойдете?
– Желаешь знать подробности? Мало того что она хочет видеть меня, а не тебя? Давно по носу не щелкали?
До сего момента я был просто образцом сдержанности, честное слово!
– Так куда же вы идете?
– Я пригласил ее в «Бел Свами» и сказал, что она может не заказывать шведский стол, если не захочет.
После такого заявления мне стало… ну, скажем, во всех отношениях лучше, чем Джерарду.
– Желаю удачи, – сказал я, увы, не в силах сдержать безумного смеха.
– Попробуй только мне помешать! Это лучшее, что случалось со мною за много лет.
Джерард понимал, что при необходимости я тоже могу нарисоваться в субботу вечером в «Бел Свами»: «Ух ты, какая встреча, ничего, если мы к вам присоединимся – я и наша дружная футбольная команда?»
– Здорово.
Теперь голос у меня был, будто у десятилетнего школьника, который видит, что учитель вот-вот наступит в собачью кучку.
– А ты сегодня вечером что делаешь? – с подозрением спросил Джерард.
Гордость и самообладание подсказывали мне, что шутить больше нельзя. Как друг, как порядочный человек, я обязан открыть ему глаза на правду.
– Трахаюсь с Элис в Венеции, – скромно признался я, показывая аппарату букву V.
– Ха – пошел ты – ха!
– Спокойной ночи, – сказал я и повесил трубку. Тот парень, что жил в нашей квартире раньше, был помешан на технике. Он оставил нам на память телефонный аппарат с кнопкой определителя номера – причем любого номера в любой точке земного шара. Я знал, Джерард не удержится от искушения нажать ее, и улыбнулся, представив себе, как он листает телефонный справочник и с ужасом находит в нем код Венеции.
– Заставляешь ждать себя? – спросила Элис, когда я вернулся за столик с довольным лицом папаши, только что видевшего, как несимпатичный ему приятель дочери угодил под автобус.
Мне хотелось поцеловать ее, сказать, что люблю, что буду любить вечно – по крайней мере, ближайшие лет десять, – но, чтобы раззадорить ее, я решил до конца вечера вести себя властно и грубо.
– Что ты со мной сделаешь, когда приведешь обратно в номер?
– Не скажу. Придется тебе самой подумать, – усмехнулся я, сжав ее руку и втайне жалея, что не сообразил заглянуть в книжку. Хоть понятие имел бы, как управляться с розгами бездарному любителю.
К нашему столику подошла официантка. Я думал – чтобы забрать тарелки, но надежды мои, как выяснилось, были беспочвенны и напрасны.
– Элис МакНейс? – с хорошим английским произношением спросила она.
– Да, – откликнулась Элис удивленно.
– Вас просят к телефону.
– Не ходи, – сказал я.
– Интересно, кто бы это мог быть?
– Кто угодно. Абсолютно кто угодно.
Элис удивленно выпятила нижнюю губку.
– Как интересно.
И поднялась из-за стола.
– Я тебе запрещаю, – заявил я, решив сыграть на своем амплуа повелителя.
Как будто не услышав, она аккуратно задвинула стул и пошла к телефону.
– Ты очень плохая девочка! – с надеждой крикнул я вслед, здраво рассудив, что могу извлечь из этой игры некую выгоду.
Град за окном прекратился, но над каналом время от времени рокотал гром. О том, что Джерард, при всей своей несообразительности, может перезвонить сюда, я как-то не подумал.
Прошло полчаса. Я допил до дна свой бокал, затем остатки вина из кувшина, затем осушил бокал Элис и заказал еще кувшин. Мозг молчал, но для издерганных нервов и это было слишком громко. Когда мозг очнулся, то мысли приобрели форму газетных заголовков: «Мужчина лет тридцати найден задушенным в Большом канале», «Спасаясь от нападения своей подружки, английский турист совершает смертельный прыжок в канал», «Вскрытие подтверждает: смерть наступила от удушения». Меня поразила зловещая догадка: может, моя смерть на воде станет второй на совести Элис?
Из-за грозы и своей внутренней борьбы я не услышал, как вернулась Элис. Не иначе снова приплыла по воздуху.
– Он назвал меня подлой изменницей.
– Значит, не так уж сердится, – вяло заметил я. – Тебе было приятно? Тебе ведь нравится, когда тебя обзывают блудливой сукой, верно?
Памятуя, о чем мы говорили, я не знал, как действуют на нее оскорбления.
– Ни черта мне не приятно, – отрезала она. – Ты не сказал мне, что позвонил ему.
– Он был нездоров, и я хотел проверить, все ли у него в порядке.
– И поэтому разболтал, где ты и с кем?
– Упомянул вскользь.
– Как, по-твоему, он это воспринял – плохо?
– Сказал, что сожжет всю мою одежду и убьет меня, когда я вернусь, так что лучше, чем я предполагал.
Удобно дружить с Джерардом: даже когда его нет рядом, можно врать о нем, что в голову взбредет.
– Мне он сказал, что ты хвастался.
– Я не хвастался. Возможно, я торжествовал, но делал это сдержанно и пристойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136