– Потому что вас с ней связывают узы крови?
– Да.
Он резко выпрямился, сунул руку в карман и выудил оттуда помятый конверт, помедлив, положил его на стол и придвинул к Челси.
– Это тебе. С днем рождения!
– Мне? – растерянно пробормотала Челси. Она взглянула на конверт, и сердце ее забилось в тревожном предчувствии. – А откуда ты узнал о моем дне рождения?
– Я видел твои водительские права. Там указана дата рождения. Мне ничего не стоило ее запомнить.
– Потому что ты тоже родился в марте? Не ответив, он кивнул в сторону конверта.
– Открой его.
Ей захотелось попросить его, чтобы он подержал Эбби, пока она будет вскрывать конверт, но, решив, что не стоит испытывать его терпение, а также отрывать от груди все еще жадно сосавшего ребенка, она взяла конверт свободной рукой и не без труда надорвала его верхний край.
Изнутри выпал небольшой сверток. Развернув его, она увидела свой серебряный ключ. Потускневший, давно не чищенный, это тем не менее был именно он!
Она подняла глаза на Хантера и взволнованно спросила:
– Где ты его нашел?
Он пожал плечами.
– Какая тебе разница?
– Скажи, где? Кто украл его у меня?
– Не знаю.
– Как это ты не знаешь?
– Я всем, кому только мог, рассказал, что разыскиваю его. Может, прежде чем попасть ко мне, он прошел через дюжину рук.
– Но кто именно вернул его тебе? – допытывалась Челси. Она не сомневалась, что, добившись ответа на этот вопрос, смогла бы с помощью Нолана разоблачить таинственного похитителя, а следовательно, раскрыть тайну своего рождения.
– Откуда мне знать?
– Но позволь…
– Его бросили в мой почтовый ящик.
Челси горестно вздохнула. Надежда узнать хоть что-либо о своем происхождении снова обманула ее. Она опять оказалась в тупике.
Эбби, насытившись, спокойно дремала у ее груди. Челси приподняла ее и, положив маленькую головку себе на плечо, стала поглаживать спинку ребенка.
– Бросили в почтовый ящик, – обреченно повторила она. Разочарованию ее не было границ. Из груди ее вырвался протяжный, горестный стон, напугавший малышку, которая, заслышав его, принялась отчаянно кричать.
– Прости меня! – воскликнула Челси, покачивая дочь и целуя ее в висок. – Прости, я больше не буду!
Плач Эбби оборвался так же внезапно, как и начался. Она негромко заворчала, словно журя мать за ее несдержанность, и Челси невольно усмехнулась.
– Ты ведь больше не сердишься, дружок? – с надеждой спросила она, слегка отстранив Эбби и заглядывая в ее серьезные глаза. В конце концов ключ – это всего лишь ключ, возможность заглянуть в прошлое, на осуществление которой у нее, к тому же, почти не осталось надежд. А жизнь – это прежде всего настоящее, это люди, которые ее окружают. И в первую очередь это Эбби.
– Я решил, что тебя обрадует, если я верну его тебе, – сказал Хантер.
– Спасибо! – воскликнула Челси. – Я счастлива, что он снова у меня. И очень тронута, что ты вспомнил о моем дне рождения.
Хантер пожал плечами.
– Ты будешь праздновать его?
– Вообще-то да, но не на Городском собрании!
– Может, соберемся вместе на той неделе?
– В твой день рождения?
– Нет, – ответил Хантер и словно нехотя добавил: – Мы с тобой родились в один и тот же день!
Прежде чем Челси успела выразить вслух свое удивление, он вышел из комнаты и зашагал по коридору.
Челси уверенно поднялась по ступеням крыльца парикмахерской Зи и, толкнув дверь, вошла в помещение. Четверо собравшихся там мужчин как по команде повернули головы в ее сторону и застыли в немом изумлении. С легкой полуулыбкой на губах она принялась невозмутимо разглядывать их одного за другим.
Перед ее приходом Джордж и Эмери стояли у окна, глядя на площадь, а Оливер, полулежа в парикмахерском кресле, выпятил вперед свой покрытый мыльной пеной подбородок, который Зи старательно скоблил опасной бритвой.
Джордж первым из всех обрел дар речи.
– Ты, никак, пригласил сюда гостью? – обратился он к Эмери.
– Ну уж нет! Еще чего не хватало! Это, поди, работа Олли!
Оба они повернулись к креслу и вопросительно взглянули на Оливера.
– Чего уставились? – сердито рявкнул тот и знаком велел почтительно замершему Зи продолжать бритье.
Челси с любопытством огляделась по сторонам. В парикмахерской было чисто и уютно, здесь царил запах дорогой мужской косметики и свежезаваренного кофе – сочетание это показалось ей весьма необычным и довольно приятным.
– А у вас здесь очень мило, – одобрительно проговорила она. – Я начинаю понимать, почему вы каждое утро собираетесь здесь.
– Дело в том, – назидательно проговорил Джордж, – что мы ищем здесь покоя и уединения. Нам всем приходится целыми днями быть среди людей. Мы только здесь и можем отдохнуть от посторонних.
Челси улыбнулась и понимающе кивнула.
– Я постараюсь не злоупотреблять вашим временем. Дело в том, что мне необходимо получить ответы на некоторые весьма важные вопросы. Я подумала, что вы, джентльмены, не откажетесь помочь мне. Ведь вы как-никак – отцы города. Вам многое должно быть известно.
– Мало ли что нам известно! – недружелюбно буркнул Эмери.
– Я пытаюсь выяснить, кто мои родители, – спокойно пояснила Челси. – Вы знаете, что я родилась в этом городе. В минувший четверг мне исполнилось тридцать восемь.
Джордж окинул ее с ног до головы похотливым взором.
– Вот уж не думал, что так много!
– Бога ради, Джордж, держи себя в руках! – поморщился Эмери и, повернувшись к Челси, отрывисто бросил: – И что же?
– Тридцать восемь лет назад одна из жительниц Норвич Нотча родила младенца и официально отказалась от своих прав на него. Этим младенцем была я. Городок у вас маленький, а в ту пору он был еще меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173