Белый конь
оступился, всадник едва удержался в седле и огромная лапа чудовища накрыла
его. Грон подлетел сбоку, с размаху рубанул мечом раз, другой, третий...
Дракон вздрогнул, захрапел, повернул остроухую уродливую голову к новому
противнику, разинул зубастую пасть - и Грон, вздыбив коня, изо всех сил
ткнул мечом прямо в выпуклый багровый глаз. И оглох от дикого вопля,
сотрясшего небо, и унесся вместе с Тинтаном к груде камней на склоне,
возле которой пытался встать на ноги белый скакун и неподвижно лежал
ночной незнакомец.
Дракон выл и хрипел, содрогаясь огромным чешуйчатым телом, бил
хвостом, поднимая пыль, и медленно заваливался на спину. Грон, крепко
сжимая ногами бока коня, кружил рядом, держа меч наизготовку, внимательно
следя за каждым движением издыхающего порождения мрака. Дернулась - и
опустилась трехглазая голова, и иссяк фонтан, бивший из раны.
И на холмы вернулась тишина, осела пыль, и Ночная Сестра в вышине
вновь смотрела на нижний мир отстраненно и печально. Грон быстро спешился,
подбежал к незнакомцу, осторожно перевернул на спину. Незнакомец застонал,
не открывая глаз. Кожа на его щеке была содрана, лицо и спутанные волосы
потемнели от крови, так же как и разодранный лапой дракона плащ. Он был
совсем молод, хотя и не уступал Грону ростом и широкими плечами. На его
груди висел на тонкой цепочке изогнутый нож с белой костяной рукоятью.
Грон прислушался к прерывистому дыханию незнакомца и оглянулся. Туша
дракона громоздилась на склоне шагах в тридцати от камней, все еще
придавливая холм своей тяжестью, но уже медленно опадая, словно
проваливаясь внутрь себя, меняя очертания. Скоро сквозь нее будут видны
звезды, и дракон растворится, уйдет в тусклый неведомый мир, населенный
только тенями, только отражениями, только воспоминаниями обо всех,
когда-то существовавших под солнцем.
- Ко... готь... - едва разжимая губы, с трудом выдохнул незнакомец. -
Нужно отре... зать кусок... когтя...
Грон распрямился. Положение не такое плохое, если юноша уже пришел в
себя. Тогда все поправимо.
Он направился вверх по склону, нашаривая кинжал под плащом, - нужно
было спешить, иначе коготь исчезнет вместе с драконом, - а когда вернулся,
незнакомец уже полусидел, привалившись спиной к камню, и постанывая от
боли.
- Вот, - коротко сказал Грон и положил перед юношей обрубок черного
драконьего когтя.
- Благодарю, - тихо отозвался юноша. - Прости, мне трудно говорить...
- Ты потерял много крови. Еще немного потерпи, сейчас дела пойдут
лучше. У меня есть ориосская мазь, ее нужно только немного разогреть.
Тинтан, иди ко мне!
Тинтан, стоявший неподалеку вместе с белым конем, повернул голову к
хозяину, подошел, поводя глазом в сторону тающего тела дракона. Грон
порылся в сумке, извлек два туго перетянутых веревками мешочка - темный и
светлый, небольшую медную чашу с вычурными ручками в виде диковинных рыб и
узкий сосуд с остроконечной крышкой, блеснувшей в свете Ночной Сестры.
Присел, развязал веревки, высыпал на землю немного белого порошка из
одного мешочка, добавил черного, похожего на толченый уголь, из другого,
перемешал лезвием кинжала. Раздалось тихое шипение, что-то затрещало - и
высыпанное из мешочков содержимое вдруг стало багровым, словно драконий
глаз, и Грон прикрыл рукой лицо, заслоняясь от жара. Откупорил сосуд,
наклонил над чашей - потянулась из горлышка густая прозрачная масса;
поставил чашу на багровое горячее пятно. Незнакомец настороженно следил за
действиями Грона.
- За... чем?..
Грон поднялся, подошел к нему.
- Это ориосская мазь. Разве ты никогда о ней не слыхал?
- Нет.
- Лучшее средство от ран. Сейчас ты сам почувствуешь. Я смажу твои
раны и тебя сразу потянет в сон. Ты уснешь, а утром будешь таким же, как
до столкновения с этим чудовищем. Наберись терпения, скоро боль пройдет.
Когда незнакомец уснул после врачевания, Грон расседлал обоих коней,
залил водой из фляги горячее пятно из смеси чудесных порошков и немного
постоял, задумчиво глядя на звезды. Он ни на мгновение не забывал о
ночующих в лесу озерных метателях. Двинувшись дальше в путь, они, конечно,
заметят следы копыт на дороге и, безусловно, постараются узнать, кто и с
какой целью из обогнал. И куда спешит. Но бросить чуть не ставшего жертвой
дракона неосторожного юношу было просто невозможно. Что ж, надо подождать
до утра. "Утро мудрее, чем вечер", - подумал Грон и усмехнулся: кажется,
он придумал неплохое высказывание, достойное семи мудрецов Искалора!
Теперь, когда жизнь юноши была уже вне опасности, Грон решил
подняться на холм; туша дракона бесследно растаяла, чудовище погрузилось в
мир теней. Когда он отрезал кинжалом коготь для незнакомца, то заметил,
что из земли возле раздвоенного конца длинного драконьего хвоста словно бы
истекает слабый дрожащий свет. Тогда не было времени полюбопытствовать,
что же это за странный свет - нужно было спешить к израненному юноше. Так
почему не сделать это теперь?
На вершине холма было тихо и пусто, словно никогда не водились там
драконы, не ревели, сотрясая небеса, не бросались на одиноких неопытных
всадников. Хотя кто на кого напал, было пока неясно. Почему всадник
свернул с дороги и оказался на холме? И зачем ему драконий коготь? Может
быть, именно из-за этого когтя юноша так опрометчиво и напал на дракона?
Пусто было на вершине холма, но Грон прошел дальше, туда, где еще
недавно метался по земле хвост чудовища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10