Белые чудища продолжали шагать к домам.
"Вторжение, - подумал вышедший наконец из столбняка Белецкий. - Это
же вторжение, это же по-настоящему, не в кино... Господи, их же должны
были засечь... Где же войска?.. Опять прозевали?.."
Светлые коконы плыли и плыли к черным дискам, и пропадали в них, и
целые и невредимые дети молча провожали их глазами.
"Они же нас похищают... Они же нас воруют, как кур... Зачем? Для
супчика? Куриный супчик?! Господи, и позвонить неоткуда..."
Он зачем-то натянул футболку и, так и не разгибаясь, очень осторожно
покинул балкон. Медленно закрыл балконную дверь и сел на пол, не в силах
справиться с дрожью.
- Спо...койно, Ви...тя, спокой...но... - прошептал он и замер,
услышав женский визг, донесшийся с улицы.
"Они сюда не доберутся... Господи, кто-то же их должен был
заметить!.. Они меня не найдут... Спокойно, Витя..."
Мыслей было теперь слишком много, они теснили друг друга, ускользали
и возвращались, мешая действовать. Он так ничего и не успел предпринять, и
когда запертая входная дверь с шумом упала на пол прихожей, продолжал
сидеть у балкона, обхватив колени руками. Кубообразная голова без лица
просунулась в комнату, огромное белое тело перегородило дверной проем. Он
выставил вперед собой ладони, пытаясь защититься от летящей светлой нити,
почувствовал мгновенный жар - и провалился в темноту, растворившую
сознание.

2
...Безликие гиганты в белых плащах бродили по городу, перешагивая
через дома, настигая и топча удирающие автомобили, и огромными кувалдами с
грохотом били по крышам, вгоняя в землю перекосившиеся крошащиеся стены...
Этот грохот заставил Виктора открыть глаза. Приподнявшись на локте,
он обнаружил неподалеку знакомого парня с лопатой. Парень с размаху
молотил своим инструментом по облицованной дымчато-белым кафелем стене,
плавным изгибом переходящей в сводчатый потолок, и яростно, со всхлипом,
приговаривал:
- Я т-те, бляха, покажу!.. Я т-те, бляха, покажу!..
- Кончай уродоваться, - посоветовал кто-то из-за спины Белецкого, и в
словах этих, казалось, заключалась некая магическая сила, потому что
черенок лопаты с треском раскололся и сосед Белецкого по подъезду вынужден
был прекратить свое шумное занятие.
Виктор поднялся, ощущая легкую слабость в ногах. Голова немного
кружилась, словно после трех бутылок пива, но в общем самочувствие было
вполне нормальным. Он вспомнил предыдущие события и к нему вернулся страх,
смешанный с радостью. Он радовался тому, что остался жив, и нет вокруг
никаких белых чудищ с квадратными головами, и не рассекают воздух странные
светлые нити...
Обширное помещение, в котором он находился, показалось ему похожим на
станцию метро: гладкий пол, белые, холодные на вид стены, высокий белый
потолок. Только в отличие от станций метро, тут не было ни туннеля для
поездов, ни ведущего наверх эскалатора. И никаких дверей, ворот или хотя
бы маленькой калитки. В зале было светло, хотя источника света Виктор не
обнаружил. Зал был похож не просто на метро, а на метро времен Великой
Отечественной из старых кинофильмов, потому что повсюду сидели, лежали и
бродили люди. Кое-кого Виктор узнал: мужиков, собирающихся по вечерам у
гаражей на доминошно-самогонные мероприятия; двух соседей по площадке -
мужчину и женщину; высокую грудастую девицу, которую он, спеша на работу,
встречал в любую погоду выгуливающей огромного мохнатого пса. Лежащие,
видимо, еще не пришли в себя, а те, что сидели и бродили, растерянно
разглядывали странный зал. Белецкий на глаз определил, что в зале
находится человек сто-сто двадцать. Многие, как и он сам, были в домашней
одежде: мужчины в спортивных брюках и майках или и вовсе без маек, женщины
в халатах, а одна сидела сгорбившись, обмотав бедра полотенцем и прикрывая
голую грудь сложенными крест-накрест руками.
"Взяли прямо из ванной, - подумал Белецкий, сочувственно глядя на ее
испуганное моложавое лицо. - Похватали нас, как лиса цыплят..."
Однако он уже успел определить, что похватали не всех. Потому что
среди соседей по городской окраине, очутившихся вместе с ним в плену
неизвестно у кого, он не обнаружил ни одного ребенка или подростка, и ни
одного пожилого человека. Все присутствующие были в возрасте примерно от
двадцати до сорока-сорока пяти лет. Это давало кое-какую пищу для
размышлений. Виктор почувствовал, как ожила, зазвенела в нем журналистская
струнка, и с нетерпением, хотя и не без тревожного замирания сердца,
ожидал дальнейшего развития событий.
- Повязали, значит, козлы недоделанные, и радуются, - вновь раздался
за спиной Белецкого тот же голос, что советовал парню с лопатой "не
уродоваться". - Е-мое, какие-то жидовские штучки!
Белецкий обернулся и наткнулся на злой взгляд коротко стриженного
босоногого смуглого парня с плечами штангиста, сидящего по-турецки и уже
заплевавшего весь пол вокруг себя. Парень был одет в красно-синий
добротный спортивный костюм.
- Что, скажешь, не так? - прищурившись, спросил он Белецкого.
Виктор пожал плечами и отвернулся. Для более-менее основательных
версий пока не хватало исходных данных. Хотя почти не оставалось сомнений
в одном: летающие черные диски вряд ли были самолетами нового образца,
которые использовали для вторжения в страну недружественные соседи или
какие-нибудь международные террористы-фундаменталисты.
1 2 3 4