Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе
Ангел-телохранитель


Частный детектив Алексей Кисанов Ц 8



«Эксмо»
«Ангел-телохранитель»: Эксмо; 2007
ISBN 978-5-699-19422-3
Аннотация

Люля еще не успела оправиться после смерти мужа, как новые беды свалились на ее голову. Кто-то настойчиво и методично пытается расправиться с молодой вдовой. Попытки следуют одна за другой, и у нее больше нет сил сопротивляться. Не будь рядом охранника Артема, она бы давно сдалась… Связаны ли покушения на Люлю со смертью мужа? Или с его бизнесом? Ответы на эти вопросы способен дать только один человек. Но, выйдя из комы, он потерял память, а после пластической операции – еще и внешность. И стал удивительно похож на… погибшего мужа Люли. А может, это он и есть? И теперь, прикинувшись беспамятным, Влад стоит во главе широкомасштабной операции по устранению всех возможных свидетелей? В которой главной жертвой почему-то назначено быть Люле. Никому, кроме частного сыщика Алексея Кисанова по кличке Кис, не под силу разгадать эту головоломку…

Татьяна Гармаш-Роффе
Ангел-телохранитель

Я смотрю на огонь и думаю о тебе, Люля. Огромный камин старинного аббатства, где ныне разместился ресторан-люкс, распространяет волшебный запах дров, вокруг суетятся официанты, наша славная компания шумит за большим столом; а я, забыв о собеседниках, смотрю на огонь и думаю о тебе, Люля.
Ты тоже смотришь на огонь и вдыхаешь запах дров. Ты мерзнешь, ты затопила печь и пытаешься согреться у ее раскрытой дверцы. Ты вскрыла банку тушенки и ешь прямо из нее. Без хлеба – тебе было не до него – сюда, на холодную зимнюю дачу, тебя пригнал страх. Ты отчаянно трусишь, и тебе неоткуда ждать помощи, потому что теперь ты только сама у себя, Люля…
Ты просишь бога тебе помочь, но и он тебе не поможет: его у тебя нет. У тебя есть только я, твой автор. Но автор не всемогущ, он не может одной фразой изменить судьбу персонажа. Нет, Люля, увы… Потому что однажды ты пришла в то же кафе, что и Принц. И все остальное столь же неизбежно, как «Аннушка пролила масло»…

* * *

«…Если ты существуешь, бог, то ты несправедлив. Ты множишь несчастья одних, методично прибавляя к старым новые, – и ты множишь утехи других, щедро одаривая благами, уже им ненужными…»
Люля оставила печку открытой и, съежившись, смотрела на огонь. Сбегая поспешно из дома, она не взяла с собой почти никаких вещей. На даче, конечно, было кое-что, и она нацепила на себя два свитера. Тот, что поверх, был ее старый-престарый, просторный свитер, она его не выбросила, она его любила и потому сохранила для работ в саду.
«…А если ты существуешь и справедлив, если это не ты множишь мои несчастья, то помоги мне… Помоги же!»
Пространство ничем не отозвалось. Ее мольба жалко отразилась от деревянных стен и погасла. «Глас вопиющего в пустыне, – горько усмехнулась Люля, почувствовав безответность космоса. – Бога нет».
Хотелось есть. На даче были консервы, и она вскрыла банку тушенки, которую принялась есть, не разогревая. Без хлеба, конечно, – хлеб она, гонимая страхом, даже не подумала купить.
Огонь в печке выстреливал искрами, и поленья – их еще Принц наколол, – прогорая, шумно обрушивались вниз, в звонко-рыжие угли. Терпкий дым пощипывал глаза.
Она не могла поверить, что ее хотели убить. Это было слишком диким. Невероятным. Мозг тупо бастовал вопреки очевидности.
И все же… Две попытки наезда. Тогда, в первый раз, ей и в голову не пришло, что кто-то намеревался ее переехать. Решила, что какой-то козел спьяну… «Козел» дал деру, с трудом вывернув машину, почти заскочившую на тротуар.
Но когда ее едва не сбила машина во второй раз, она спросила себя: а случайность ли это?
«Да нет, – урезонила она себя, – конечно, случайность!» Это множатся ее несчастья, которых и без того хватает со смертью Принца. Говорят ведь: беда не приходит одна…

* * *

Принц… Они познакомились банально: в кафе. Ей пришла в голову идея; она достала из сумки блокнот с карандашом и, отодвинув чашку с чаем, принялась делать набросок платья: все мечтала, что ее талант оценят и возьмут в какой-нибудь приличный клан модельеров.
Он обходил ее стул сзади со стаканом сока в руке и с любопытством заглянул в блокнот.
– Ух ты, здорово! – сказал он. – Особенно вот эти косые параллельные линии, – он указал стаканом поверх ее головы, и капля сока упала ей на щеку, – шляпка, лиф, а потом вот эта вздернутая линия юбки… Вы, наверное, думаете продеть в подол проволоку, чтобы удержать эту линию, словно вздутую ветром… Я прав?
Она обалдела. Постойте, это как же получается? Сидит она совершенно случайно в безвестном кафе и делает наброски… а к ней совершенно случайно подходит какой-то модельер… совершенно случайно оказавшийся в этом кафе… и начинает хвалить ее эскизы? Модельер – один из тех, до которых она так и не сумела достучаться за три года в Москве?! Помилуйте, но так не бывает! Нет, не бывает!!!
– Назовите вашу модель знаете как? «Унесенная ветром»!
Он снова махнул над ее головой стаканом, и новая капля упала ей на щеку.
Она решила разбить наваждение прямой наводкой:
– Вы – модельер?
– Нет.
Все правильно. Она же только что сказала себе: так не бывает.
– Но вы в этом что-нибудь понимаете? – с иронией, под которой все еще таилась надежда, она отправила вопрос куда-то поверх своей головы.
– Не-а. Ничегошеньки, – раздалось сверху. – Просто у меня предпоследняя любовница была манекенщицей –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14