Плакал навзрыд, называл себя предателем, сокрушителем дружбы, предлагал свершить над собой жуткую казнь - чтоб его засунули в шкуру зарезанного барана и вывесили сушиться на солнышке. После бурного покаяния Саган был отпоен доброй чаркой водки и Валентин спросил.
- Тебя сильно прижали в бизнесе, Саган?
- Если я тебе через две недели не позвоню - приезжай на мою могилу, Валя.
- Тебе помогут деньги, Саган? Я что-нибудь наскребу.
- Нет, Валя. - калмык так тяжело вздохнул, что снова вышиб из собственного глаза слезу. - Теперь мои проблемы уже перешли от денег на родовые традиции.
- Что? - не понял Валентин.
- Ты наших обычаев не знаешь и никогда по настоящему не поймешь. У нас, когда ты сделал что-нибудь не так, то сперва можно откупиться. А потом - уже никакие деньги не помогут.
Углубляться в дебри вековых и чуждых ему традиций Валентин поостерёгся, а потому сменил тему.
- Если останешься жив, Саган, вернешь свои капиталы в "Паук"?
- Да куда же я денусь, Валя?! - возмутился Саган. - И сам вернусь, и половину Калмыкии за собой приведу!
Он уехал в аэропорт в полночь - трагичный и ожесточенный настолько, что Валентин был уверен: никакие традиции его не сломят и с врагами своими Саган непременно справится.
Через три дня налоговая полиция вернула все документы. Никаких извинений при этом, разумеется не последовало и объяснений тоже. Но Командир, всей этой операцией заведующий, зашел в кабинет Валентина с намерением (как банкиру показалось) выпить на прощанье кофе. И коньяк, если поднесут.
И то, и другое ему и было тут же предоставлено. Но на все вопросы Валентина он отвечал уклончиво и лишь под конец предупредил.
- Скоро ваша лафа кончится, банкир. Власть за вас возьмется по настоящему. Все ваши маневры, все операции отследят. От Москвы до самой Антарктиды.
- Создадут службу финансовой разведки?
Видимо, это был такой государственный секрет, что у Командира заквадратились глаза и он спросил, потрясенный.
- А вы уже знаете?!
- В деревне Дристодуйке про этот секрет уже знают. Эта ваша информация не подлежит оплате.
Командир опечалился, а потом неторопливо и вроде бы между делом начал основную тему, с которой и явился.
- Банкир... Мы могли бы придти к соглашению, если бы вы...
- Знаю. - обрезал Валентин и тут же почувствовал, что сатанеет. - Мы пришли бы к соглашению, если б я назвал вам нескольких своих клиентов и суммы их счета! Так и есть, уважаемый! В моих клиентах ходят депутаты Госдумы и члены Московского правительства! Но - извольте получить ордер от прокуратуры и только тогда я вам эти счета назову, да и то не все! Репутация банка - его главное оружие!
- Жаль. - поцокал языком Командир. - Весьма жаль.
От второй он рюмки отказался, пожелал успехов и уступил своё место в кабинете Майе Харитоновой.
А та влетела из приёмной и прокричала трагически.
- Валентин Иванович, съемки кино срываются! Актеры объявили забастовку!
- Как это понимать?
- Да в общем-то это обычный актерский номер! Как отснимут половину материалов, так и наглеют! Начинают качать свои права, требуют повышения гонораров!
- Кто втравил банк в эту киношную махинацию? - спросил Валентин и сам ответил. - Ты. Кто гарантировал успех? Опять же ты. Вот и разбирайся в ситуации.
- Валентин Иванович, мне с этими шантажистами не справится! Они адвоката привели! Поговорите с ними сами, вы лучше нас управитесь. Они в моем кабинете.
Валентин охнул и поплелся в кабинет Майи. Там уже сидели Крамов и двое артистов. Один - маститый и широко известный народный любимец уже лет двадцать. Второй - молодой, однако "восходящая звезда" Но с первых же слов Валентин определил, что воду мутил четвертый персонаж - маленький, в ладно пригнанном по круглому телу костюме, с бегающими глазами профессионального выжиги и склочника. Едва назвавшись Толкуновым, он принялся тут же вещать о законе, правах угнетенных артистов, но Валентин перебил.
- Вот что, адвокат. Давайте поэтапно. Господин Крамов в качестве режиссера и продюсера фильма подписал с господами артистами трудовое соглашение, определяющее их гонорар. Инфляция за минувший срок не было. Рубль к доллару стабилен. В чем дело?
Склочник хитро стрельнул глазами, заговорил бойко.
- Во-первых, я не адвокат, а представитель Гильдии актеров России и защищаю их интересы. Второе - гонорар, выплачиваемый артистам на этой картины НИЖЕ того предела, который определяет Гильдия. Мы не можем этого допустить, чтоб не создавать прецедент!
Валентин повернулся к режиссеру:
- Господин Крамов, какую часть из выделенных вам средств вы уже израсходовали?
- Половину.... Даже немного больше.
- Ну, что ж, - кивнул Валентин. - Момент для шантажа выбран умело. Но я тоже за то, чтоб не создавать прецедентов. Господа артисты, я вас очень уважаю, но заявляю твердо. Сверх оговоренных договором сумм вы не получите ни копейки. - он выдержал паузу. - Быть может, если фильм получится хороший, мы выдадим вам премию.
Молодой артист заявил с вызовом:
- Господин банкир! Вы же видите, что это не наша инициатива! Для нас, конечно, на первом месте творчество! Но представитель Гильдии запрещает нам сниматься! Мы же не можем быть штрейкбрехерами и подводить товарищей!
Старый актер поднял седую голову и спросил Валентина.
- Если я сыграю так, что зал заплачет и вы в том числе, вы действительно добавите нам денежку?
- Если даже только всхлипну - вам премия в размере половины договора.
- Тогда - плевать. Пусть меня гонят из Гильдии.
- Андрей Тимофеевич! - возмутился было Толкунов, но артист оборвал.
- Я сказал - плевать. Когда я сидел без работы два года, лежал в больнице после операции, Гильдия устраивала фестивали, концерты, кто-то набивал деньгами карманы, а мне яблока в палату не принесли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120