Брызнула кровь, на которую он не обратил внимания, а сказал.
- Дай свою руку.
Витька протянул руку без особой радости. Чингиз отогнул обшлага его рубашки и проделал ту же процедуру, в результате чего кисть Витькина тоже окровянилась.
- Попей мою кров. Я твою. - строго сказал Чингиз.
Витька смекнул, что оказался участником ритуала, скорее всего древнего, освещенного веками и Кораном. Отказать будущему тестю было как-то и не с руки. Он прикоснулся губами к кровавой ране на руке Чингиза, а тот сделал тоже самое, после чего сказал.
- Теперь, Витя, мы одного рода. По крови. Ты мне больше, чем сын. Я тебе больше, чем отец. Это наш древний обычай. Если ты продашь меня, мои родственники и друзья должны тебя убить. Если я продам тебя, то... Меня убьет Аян. Ты понял?
- Понял. - ответил Витька. - Я не продам. У меня отца не было. То есть я его не знаю. Не продам. И Аян со мной будет счастливой.
Всё бы сие, сами понимаете, было бы не так уж и плохо, если б, принципиально говоря, - никакого такого кровавого обычая попросту не существовало. Но Чингиз решил, что лишний ритуал, самим же им сейчас изобретенный, опять же не помешает, чтоб кровью закрепить отношения. А что касается будущего, то Чингиз решил так: если этот парень Аян понравится Аллах акбар! - пусть живут вместе и счастливо до скончания веков своих. Ну, а не придется ей по серду вовсе, так опять же - Аллах акбар! - найдутся варианты мирного разрешения проблемы. Главное сейчас ликвидировать опасность ближайшего времени, а будущеее - опять же в руках Аллаха.
Витька рассуждал анологично: если все сладится по доброму и он получит Аян, то - слава Те Господи! - ничего лучшего и не надо. А если все начнет рушиться, то с помощью Божье, он напомнит Чингизу про клятву на крови.
Они ещё выпили, закусили и Чингиз научил Витьку заканичивть трапезу на востояный манер. Надо было обеми ладонями провести по щекам, сложить и опустить руки, после чего сказать: "Омен!". Витька так и сделал. Он даже заверил, что поскольку является не крещеным, человеком вовсе без Веры, то может подумать и касательно своего перехода в Ислам, ибо ничего плохого в том не видит.
Чингиз решил, что склонил-таки парня - ни к Вере, конечно, а к преданности семье и старшим в этой семье. Он понимал, что парень влюблен в Аян по настоящему, всерьез, и готов ради неё на все. Приходилось, понятно, принимать во внимание вздорность характера будущего затя, но все же "деньги и женщины" всегда оставились самой надежной и самой роковой приманкой для мужчины. Тем более - молодого. На этом то они, родимые, и горят синим пламенем.
В сумерки пришел Витькин сменьщик в карауле - парень ленивый и скучный, который сказал, что ночь Чингиз проведет и вовсе без охраны: его попросту запрут, поскольку выломиться из сауны очень сложно, да и нужды нет.
- Не убежишь, чурка. - сказал сменьщик. - Бабы твои у нас. Так что жди, пока родня выкуп заплатит.
Чингиз уже принял свой отупелый вид, попросил мяса, ему пообещали.
Двери заперли и Чингиз озадачился лишь одним вопросом - чем бы наточить оставленный ему в подарок будущим зятем кухонный нож? Клинок казался ему недостаточно острым, а мог потребоваться для серьезного дела.
Точило нашлось. В парилке он извлек из каменки булыжник, который прекрасно сошел за оселок. Через час неторопливых трудов двадцати сантиметровое лезвие ножа стало острым, словно бритва.
...К этому времени Витька-Шланг уже вернулся домой. Матери не было свалила на свой сад-огород в пяти километрах от города. Матушку свою в будущие планы Витька вписывать не собирался. Последние годы он весьма смутно представлял себе, чем живет и как живет эта вечно ноющая, постонно полубольная женщина, которая проводила зиму в больнице, а лето на огороде. Будущее свое он видел теперь где-то на берегу моря, куда его давным давно вывозили в пионерский лагерь. По его разумению там, у моря, все сохранилось для него так же, как в детстве. Только теперь он вернется туда вместе с красавицей женой.
Последння мысль изменила его планы на вечер. Он намеревался поначалу тут же рвануть в Брянск на зеленой "ниве", которая принадлежала фирме по охране автостоянки, но вверялась его пользованию. Но теперь он решил отложить отьезд до утра. Приятно было в последний раз сходить на дискотеку. Сходить, чтоб свысока посмотреть на этих скачущих, потных обезьян, которые отвергали его - его, у которого теперь такая красавица невеста! Да ей все мартышки Щелковска в подметки не годились! Как именно он выразит свое презрение к лахудрам дискотеки, Витька ещё не знал. Но как-нибудь все-таки выразит. А вторая причина тому, что он отложил до утра свою поездку, представляла из себя уже более обдуманную и весомую мысль нежели первая, детская. Он прикиул, что Брянск, скорее всего, город все же достаточно крупный, побольше, скажем Щелковска, и найти там людей по тем скудным ориентирам, которые имелись, - сложно, если вообще невозможно. И получалось, что надо повидаться утром с этим Яровым, тот наверняка имел точный адрес проживания в Брянске Аян с матерью. Он решил, что с этим приличным, явно неглупым человеком, будет вести честную игру. Скажет, что жизни ему без Аян нет, что именно он , Виктор Нефедов положит все силы свои и самую жизнь, чтоб девушка была счастлива. Что возмет на себя заботы о спасении от долгов папаши и для того у него есть реальные, так сказать, материальные ресурсы. И все это было правдой и честной правдой. Две тысячи сто пять долларов накоплений, пистолет ТТ (без разрешающих документов на владение оружием) и автомоблиль "нива", который он уведет у своей фирмы, были. Автомобиль понадобится для поездки в Брянск и розысков, деньги уйдут на свадьбу, а пистолет он предложит Ярову в обмен на адресные сведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135