- И вот он каждый день возвращался домой, - продолжала она, глядя в какую-то невидимую точку перед собой, - а Витя никогда не позволял себе ночевать в другом месте, и все ради того, чтобы не волновать жену, - а та встречает его актерской улыбкой. Но он-то, небось, видел, что кроется за её улыбкой. Знаете ли вы, как может истязать других людей человек, прикинувшись жертвой?! Что ему стоило с ней развестись? Уверяю вас, никто бы его за это не осудил. Даже если они вместе попали в аварию. Но ведь он не чугунным прутом переломал ей руки-ноги. Авария может произойти с каждым. Раз уж Марина такая вся из себя правильная, не хрена было спать в машине, которую ведет поддатый муж, да ещё ночью. Сидела бы за штурмана и зорко следила за ним и за дорогой, а если б увидела, что тот клюет носом, уговорила бы его заночевать в любом населенном пункте или сама бы села за руль. Разве баба в здравом рассудке, когда на заднем сиденье спит ребенок, а машину ведет нетрезвый супруг, да ещё ночью, может позволить себе спать?! Так что врет ваша Марина, это я вам точно говорю. Ей, небось, и самой нравилась роль страдалицы. Есть такие бабы, которые страсть как любят изображать из себя безвинную жертву и наслаждаются тем, что другие люди при этом испытывают чувство вины. А я бы на её месте просто-напросто приняла упаковку снотворных и навечно уснула. К чему влачить жалкое существование? - как ты высокопарно высказался, Мотя.
- Да я... - начал тот, но Алла не дала ему договорить:
- Пусть самоубийство и не самый лучший выход, но в данной ситуации вполне оправданный. Не сомневаюсь, что Марина хорошенько попила кровь и из Вити, и из своих сыновей. Вот и освободила бы всех троих от своего присутствия. И это я считаю благородным поступком. Они бы погоревали-погоревали, но в душе, не сомневаюсь, вздохнули бы с облегчением. Я сама в юности раз десять лежала в больнице и видела, как родные ухаживали за тяжелобольными. И ещё неизвестно, кому из них тяжелей. И я ничуть не осуждала, когда муж, сын или дочь не очень-то убивались после кончины женщины, годами болевшей. Ухаживать за больным и капризным человеком, - а многие больные становятся просто невыносимыми, - это, поверьте, очень тяжкий крест.
Немного помолчав, Алла обратилась к Тамаре:
- Томик, сделай кофейку, пожалуйста. Что-то у меня в горле пересохло после таких длинных речей.
- Может, коньяку? - с готовностью предложил Матвей, чтобы хоть как-то загладить вину.
- Можно и коньячку, - согласилась верная боевая подруга уже ровным тоном, и все "самаритяне" обрадовано повскакали с мест.
Матвей полез за коньяком в сейф - место, где большинство мужчин почему-то предпочитает хранить спиртное, видимо, опасаясь, что кто-то покусится на их сокровище, - а женщины помчались в соседнюю комнату, к холодильнику, кофейнику и шкафу с посудой.
Когда стол был накрыт, и все пригубили коньяк, Алла сказала:
- В общем, ребята, Витя был очень хорошим и порядочным человеком. И кому из них было тяжелее, - ему или Марине, - это ещё бабка надвое сказала. И не сомневаюсь, что он создал для неё отличные условия. Когда мы с ним познакомились, Витя в очень деликатной форме объяснил, что его жена парализована. Я хоть и пыталась поначалу хохмить по-черному, но если честно, то от зависти. Потом призналась ему, что была бы не против быть замужем за человеком, который не бросит меня, даже если я стану инвалидом. И именно тогда я посмотрела на него другими глазами, а до этого видела в нем лишь гэбиста, сборщика компромата.
Она машинально откусила кусок бутерброда и жевала, не ощущая вкуса.
- Еще раз прости нас за бестактность, Алла, - тихо сказала Тамара. Мы так увлеклись разными версиями, будто речь идет о постороннем человеке, совсем забыв о твоей тяжелой утрате.
Остальные "самаритяне", включая и своего руководителя, уже открыли рты, чтобы тоже извиниться, но верная боевая подруга жестом остановила их:
- Бросьте, ребята, ни к чему эти реверансы. Сейчас я стараюсь не думать о том, что потеряла Виктора, а хочу как можно скорее найти и наказать его убийцу. Пепел Клааса стучит в мое сердце, - она снова замолчала, глядя в никуда, а потом со вздохом добавила: - Витя - человек, каких мало. И мне очень жаль, что он столько лет промучился с этой неблагодарной сучкой. И даже под конец жизни не имел возможности пожить так, как ему хочется. Поверьте, он это заслужил. Витя мог бы не раз остаться у меня ночевать, мог бы снять квартиру, чтобы встречаться там со мной, но не хотел расстраивать жену и всегда уходил домой. Да и беспокоился о ней, наверное, боялся оставить её одну. Он был очень ответственным человеком и достойно нес свой крест, никому не жалуясь. И даже решив на мне жениться, Витя всегда ночевал дома. Видимо, до тех пор, пока я не решилась принять его предложение, не хотел её преждевременно огорчать. Сначала намеревался все для неё обустроить, чтобы было кому за ней присматривать, и лишь потом уйти. А насчет Марины... Если бы мой муж так деликатно ко мне относился, я бы никогда никому не рассказала, что случилось двенадцать лет назад, даже если все это истинная правда. Во-первых, никакой особой его вины в этом нет, - с каждым может случиться, - а во-вторых, даже если он частично виноват, то Витя давно все искупил. И грешно ей говорить так о покойном муже, который к тому же, не просто умер от старости или болезни, а убит. В семье трагедия, а Марина, вместо того, чтобы плакать и убиваться, сводит счеты с убитым мужем и жалуется, переводя все стрелки на себя. И какая бы они ни была несчастная, то, что она так себя ведет, это грех. Не время сейчас жаловаться и проявлять эгоизм и злопамятность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105