- Вас я теперь ни в чем не подозреваю, - подтвердил он.
- Ах, теперь! - с недоброй иронией передразнила она его. - Ну, спасибо! А когда же настало это "теперь"?
- Когда вы скрыли от Кроля, что я тот самый журналист, который писал о "Русской нефти".
- Но, амнистировав меня, вы собираетесь продолжать свое расследование?
- Да, собираюсь... Я понимаю, что это может звучать смешно. Как клятва любить вечно. Хотя... - он словно раздумывал, стоит говорить об этом или нет, - у меня уже есть некоторые успехи: недавно мне удалось найти вашего бывшего вице-президента Георгия Дзгоева. Он мне сообщил немало интересного и назвал фамилии людей, которые убрали Лукина и Медведева.
Игнатьева удивленно посмотрела на Виктора, но потом нахмурилась:
- Зачем вы сказали мне о Дзгоеве? Вы что, опять меня проверяете? Побегу я кому-то докладывать об этом или нет?
- Да нет же! Я просто хотел, чтобы вы знали: то, чем я занимаюсь, не так уж бессмысленно... К тому же, мне кажется, вам было бы полезно узнать, что говорил мне Дзгоев.
Игнатьева немного подумала, нервно вращая в своих длинных, ухоженных пальцах карандаш.
- Хорошо, я вас слушаю, - согласилась она.
- Не думаю, что здесь лучшее место для таких разговоров. Сейчас уже конец рабочего дня. Давайте я вас подожду в своей машине - она стоит в переулке - и подвезу домой. По пути все и обсудим, - предложил Ребров.
- Я на машине...
- Тогда... дойдите после работы до Старого Арбата. От банка это - две минуты пешком. Я буду ждать вас у театра Вахтангова. Немножко с вами прогуляемся, если, конечно, вы не против.
- Хорошо, я буду там через полчаса, - сказала она.
4
Ребров спускался по широкой мраморной лестнице со второго этажа, где находились кабинеты Игнатьевой и Ситичкина, как вдруг входная дверь распахнулась и в вестибюль вместе с клубами морозного воздуха стремительно вошли четверо крепких молодых мужиков. Очевидно, это был кто-то из своих, так как охранники уважительно посторонились.
Эти люди явно только что выскочили из машины - они были без пальто. У них были одинаковые темные костюмы и удивительно похожие пестрые, безвкусные галстуки. У Виктора даже мелькнула мысль, что получили они эту деталь своего гардероба на каком-то вещевом складе, где выдаются также сапоги и портупеи.
Двое из вошедших остались у двери, а двое других прошли вперед. Они довольно бесцеремонно отодвинули Реброва в сторону.
- Подождите минутку! - негромко, но очень убедительно сказал ему один из этих, не обиженных здоровьем ребят.
Было понятно: если Виктор попытается продолжить свой путь к выходу, с ним особо церемониться не будут.
На несколько секунд в вестибюле установилась мертвая тишина: возникло ощущение, что вот-вот должно произойти что-то значительное и это ни в коем случае нельзя пропустить. А потом входная дверь распахнулась и на пороге появился президент банка "Московский кредит" Владимир Шелест.
"Явление Христа народу, - с иронией подумал Ребров. - Живой олигарх!"
С тех пор как в России начались экономические реформы, немало людей успели сколотить приличные состояния, но не более чем за десятком из них закрепилось это прозвище - олигарх. Оно было запущено кем-то из оппозиционно настроенных политологов и мгновенно укоренилось в средствах массовой информации. Тем самым, в полном соответствии с основами политэкономии, подчеркивалось, что деньги сделаны не просто большие, а огромные и что эта когорта избранных имела теснейшие связи с властью.
Ребров никогда лично не встречался с бывшим вице-премьером, хотя довольно часто брал интервью у других членов правительства и чуть ли не через день ходил на пресс-конференции в различные министерства и ведомства. Он лишь видел Владимира Шелеста издалека или на экране телевизора и сейчас поразился холеной коже его лица и рук, мягким манерам, особенно бросавшимся в глаза на фоне мощных ребят из службы безопасности. Этот человек словно специально подчеркивал, что он владеет более мощным оружием, чем грубая физическая сила.
На губах Шелеста гуляла улыбка, какая бывает у людей, не сомневающихся в своей власти. Его серо-голубые глаза скользнули по вестибюлю и на секунду задержались на Реброве, однако только потому, что Виктор был здесь единственным посторонним человеком. Но уже в следующее мгновение взгляд Шелеста перебежал куда-то вперед, и он поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, беззвучно ступая блестящими черными туфлями по красной ковровой дорожке.
5
Анна пришла к театру Вахтангова, как и обещала, спустя полчаса. За это время Виктор, одетый не по сезону - в тонкое пальто и кепку, - успел превратиться в большой кусок льда.
- Давайте куда-нибудь зайдем, - сжалилась она над ним.
Ближе всего оказался ресторанчик в американском стиле с дурацкими красными кожаными диванчиками и громадными фотографиями несравненной Мэрилин Монро. Они устроились в углу, у окна, и к ним тут же подошел парнишка-официант.
- Пожалуйста, чай, - сказала Игнатьева.
- Хотите что-нибудь съесть или выпить? - спросил Виктор.
- Нет, спасибо, - отказалась она.
- Может быть, десерт? - поднял брови официант.
- Нет.
- Тогда - два чая, - сделал окончательный заказ Ребров.
За соседний столик сели две юные парочки. Точнее, не сели, а упали, побросав как попало свои куртки, шапки и рюкзаки. Всем им было лет по восемнадцать, и они успевали одновременно смеяться, целоваться, обижаться и говорить, перебивая друг друга. Посмотрев на них, Игнатьева слегка улыбнулась, но когда она перевела взгляд на Реброва, ее глаза опять стали холодными.
- Кстати, если мы будем говорить о Георгии Дзгоеве, - сказала она, то хотела бы вас предупредить, что никогда не была очень высокого мнения об этом человеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139