Схватив сигарету, он поспешно закурил. Он еще покажет этим трем пройдохам.

XXVIII

– В прошлом месяце окончила пятый курс консерватории, – сказала сеньора Трехо. – С отличием. Теперь будет концертировать.
Донья Росита и донья Пепа нашли это бесподобным. Донья Пепа тоже когда-то хотела, чтобы Нелли выступала в концертах, но разве эту девчонку уломаешь. И способности у нее есть, с детства пела по памяти все танго и прочие песни и целыми часами могла слушать по радио передачи классической музыки. Но как начались занятия, она, что называется, ни в зуб ногой.
– Верите ли, сеньора, никак не уломаешь. Если только вам рассказать… Но что поделаешь, не хочет учиться, и все.
– Понимаю, сеньора. А вот Беба каждый день сидит по четыре часа за фортепьяно, и, уверяю вас, для нас с мужем это настоящая жертва, ведь от гамм так устаешь, квартира у нас маленькая. Но какая радость, когда наступают экзамены и девочка оканчивает с отличием. Вы ее еще услышите… Возможно, ее попросят что-нибудь исполнить, кажется, в подобных путешествиях артистов приглашают играть. Правда, Беба не взяла с собой ноты, но зато она знает па память «Полонез» и «Лунный свет», она всегда их исполняет… Не подумайте, что я говорю это как мать, но играет она с таким чувством…
– Классическую музыку надо уметь исполнять, – сказала донья Росита. – Она не то что нынешняя, один грохот, как эти футуристические выкрутасы, что передают по радио. Я тут же говорю супругу: «А ну-ка, Энсо, выключи скорей эту пакость, у меня от нее голова болит». Я считаю, такую музыку надо запретить.
– Нелли говорит, что современная музыка совсем не похожа па прежнюю – на Бетховена и на прочих.
– То же самое говорит и Беба, а она знает в этом толк, – сказала сеньора Трехо. – Теперь развелось слишком много футуристов. Мой супруг дважды писал на радио, чтобы они улучшили своп программы, по давно известно, когда столько любимчиков… Как вы себя чувствуете, деточка? Я вижу, вам нехорошо.
Нора чувствовала себя вполне прилично, однако замечание сеньоры Трехо смутило ее. Войдя в читальный зал, она столкнулась с дамами и не знала, как ей повернуться и уйти в бар. Пришлось подсесть к ним с улыбкой, точно эта встреча чрезвычайно ее обрадовала. Она подумала, а не появилось ли в ее лице что-нибудь такое, что выдает… Да пет, ничего не могло появиться.
– Днем меня немного укачало, – сказала она. – Пустяки, тут же прошло, как только я приняла таблетку драмамина. А вы как себя чувствуете?
Дамы, вздыхая, сообщили, что штиль на море позволил им выпить чая с молоком, но если снова поднимется буря, как в полдень… Ах, счастлив тот, кто молод, как она, тогда только и думаешь о развлечениях и не представляешь себе, что такое жизнь. Конечно, когда путешествуешь с таким симпатичным молодым человеком, как Лусио, жизнь представляется в розовом цвете. Она осчастливила его, бедняжка. Ну и отлично. Никогда не знаешь, что станется потом, а пока есть здоровье…
– Вы, наверное, совсем недавно вышли замуж, да? – сказала сеньора Трехо, внимательно ее рассматривая.
– Да, сеньора, – ответила Нора. Она чувствовала, что вот-вот покраснеет, и не знала, как избежать этого; три дамы продолжали смотреть на нее с приторными улыбочками, сложив пухлые ручки на округлых животах. «Да, сеньора». Она решила притвориться: сильно закашлялась, закрыла лицо руками, и дамы тут же полюбопытствовали, не простудилась ли она, а донья Попа посоветовала ей сделать растирание. Нора почувствовала всю фальшь этих вопросов и свое бессилие перед ними. «Плевать на то, что о нас будут думать, мы все равно скоро поженимся, – не раз повторял Лусио. – Это лучшее доказательство твоего доверия ко мне, и потом надо бороться с буржуазными предрассудками»… Но она никак не могла с ними бороться, особенно в такие минуты. «Да, сеньора, совсем недавно».
Донья Росита объясняла, что сырость ей очень вредна и что, если бы не служба мужа, она давно бы попросила его уехать с Исла Масьель.
– У меня ломит все тело, как от ревматизма, – сообщила она сеньоре Трехо, не спускавшей глаз с Норы, – и никто не может меня вылечить. У каких только врачей я ни бывала, ко мне приходил сам Панталеон, знаменитый исцелитель, и все напрасно. А все это от сырости, представьте, она очень вредна для костей, внутри образуется какой-то налет, и, сколько бы вы ни пили пургена и настоя из печеночного гриба, ничего не помогает…
Нора, воспользовавшись паузой, поднялась и посмотрела на ручные часики, словно у нее было неотложное свидание. Донья Пепа и сеньора Трехо переглянулись с понимающей улыбкой. Они понимали, они все понимали… Идите, деточка, вас ждут. Сеньора Трехо немного сожалела, что Нора ушла; она, сразу видно, женщина ее круга, не чета этим бедным сеньорам, добреньким, но таким простушкам, намного ниже ее по положению… Сеньора Трехо начинала подозревать, что у нее в этом путешествии не будет достойного общества, и это беспокоило и огорчало ее. Мать этого карапуза болтала только с мужчинами, сразу видно, какая-то артистка или писательница, ее не интересовали женские темы, она все время курила и разговаривала о непонятных вещах с Медрано и Лопесом. Другая – рыжая девица – была совсем ей несимпатична и, кроме того, слишком молода, чтобы разбираться в жизни и обсуждать серьезные вопросы; вдобавок, она только и думала, как бы покрасоваться в своем неприличном бикини и пофлиртовать с кем угодно, даже с ее Фелипе. Надо будет поговорить об этом с мужем. Не то, чего доброго, Фелипе попадет в лапы этой вамп. Но она тут же вспомнила выражение глаз сеньора Трехо, когда Паула разлеглась загорать на палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130