стараясь не дышать, произнес Лански. — Вот тебе мыло, а умывальник найдешь во дворе, если ты еще не забыл, где у нас двор.
— Мы не отправляемся в погоню, босс? — спросил Чокто, подцепив мыльный брусок кончиком ножа. — Догоним, тогда и помоемся все вместе. А мыло у меня и свое есть.
С этими словами он отправил мыло в карман рубахи.
— Какую погоню? — раздраженно спросил Маккарти. — Гоняйся не гоняйся, никакого толку не будет. Их уже не догнать.
— Я слышал, что назначен сбор вождей, — сказал Чокто. — Волчья Рубаха, босс шайенов, послал на сбор своего сына. Из резервации навахо поехал Тапахонсо. Темный Бык тоже там будет.
— Где?
— У Скалы Белого Мула, на границе Большого Леса. Там мы его и догоним.
— Верно, босс! — подхватил Лански. — Посмотрим, как он будет оправдываться, когда мы налетим.
— Темный Бык думает, что мы побоимся за ним гнаться, — сказал Чокто. — Но мы его догоним и повесим!
— Я побегу, позову ребят, да, босс? — вскочил Лански.
— Там же и повесим, — мечтательно повторил Чокто. — Прямо на Скале Белого Мула. Ее станут называть скалой Темного Быка. Босс, надо взять побольше ребят в погоню, чтобы никому не было обидно!
Оба помощника уже стояли на пороге, но Лысый Мак не торопился отдавать приказ. Он спокойно сидел, задрав ноги на стол, и разминал в пальцах сигару.
— Дженкинс, остынь. Иди мойся, погони не будет, — сказал Маккарти. — Будет суд над сообщниками.
— Пока меня не было, вы уже поймали сообщников? — недоверчиво спросил Чокто.
— Еще не поймали. Мы их ждем.
— А кто это в вашей клетке, босс? О, Светлый Медведь, добрый день!
— Добрый, — отозвался Питер. — Добрее не бывает. Чокто, как там мой фургон, еще стоит? Шериф, разреши мне хотя бы отвезти гвозди домой, пока их не разворовали. Я вернусь, вы же все меня знаете.
Маккарти сделал вид, что не слышит просьбы заключенного. Он подошел к оружейному шкафу, вынул из стойки крайний карабин и кинул его Лански.
— Заряди и держи наготове.
— У нас новый человек? — спросил Чокто, увидев Криса, который сидел в дальнем углу и чистил разобранный револьвер.
— Это для тебя он новый, — сказал Лысый Мак. — Мы с Крисом лет десять знакомы. Слушай, Чокто, если ты сейчас же не помоешься, я отниму у тебя значок.
Он вытолкал Дженкинса во двор и сам вышел за ним. Лански повернулся к решетке:
— Не беспокойся за свои сокровища. С твоим фургоном ничего не случится.
— Сомневаюсь, — буркнул Питер. — Когда я сюда шел, мне казалось, что со мной тоже ничего не случится.
Лански повесил карабин на плечо, поправил шляпу перед зеркалом и вышел на крыльцо.
Крис, до этого сидевший молча, отложил свое занятие и подошел к камере.
— Беда мне с этим шерифом, — сказал Питер, улыбаясь из-за решетки. — Надо было женить его на одной из сестер. Это отец мой не сообразил, поотдавал всех за индейцев да русских. А от них никакой выгоды. Осталась только Энни, но она не согласится за шерифа пойти.
— Что я могу для тебя сделать?
Питер встал, с хрустом потянувшись.
— Отгони фургон домой, пока шахтеры его не растащили.
— Привезти из дома что-нибудь?
— Не надо. Надеюсь, они дадут мне стакан воды. А больше мне ничего и не нужно. Перетерплю.
— Я отгоню фургон и вернусь, — сказал Крис.
— Это необязательно.
— А потом мы вместе вернемся домой.
— Договорились, — Питер протянул руку между прутьями решетки, и Крис пожал ее.
Он вернулся к столу и быстро собрал револьвер. Ему давно не приходилось стрелять из этого «Фронтира», поэтому Крис решил перебрать его основательно. Чаще всего в старых револьверах ломается пружина спускового крючка, и ее пришлось заменить новой — на всякий случай. Он разобрал даже рукоятку, сделанную из оленьего рога, чтобы вычистить грязь, накопившуюся в стыках.
Он хотел быть уверен в своем оружии.
Маккарти, вернувшийся в участок, застал Криса за обработкой патронов: тот стачивал напильником головки пуль, делая их более плоскими и широкими. Остроконечные пули летят дальше, зато тупые валят противника наверняка.
— Ты серьезно готовишься, — одобрительно кивнул Лысый Мак. — Если индейцы узнают, какие люди их туг встретят, они ни за что не сунутся. Надо будет только окна заложить чем-нибудь. Сейчас пошлю парней, пусть набьют десяток мешков опилками.
— Слушай, Мак, а ты уверен, что сюда кто-нибудь придет?
— Конечно, и разговор будет короткий. Они отдают нам Скилларда, мы выпускаем Уолка.
— Но они же не знают, что Уолк сидит у тебя, Мак.
Маккарти почесал переносицу.
— Крис, ты всегда соображал быстрее меня. Не крути, говори прямо. Что ты предлагаешь?
— Я отгоню фургон Уолка к нему домой. Пока доеду до его фермы, уже вся Оклахома будет знать, что он сидит за решеткой и ждет, пока индейцы отпустят Скилларда.
С порога послышался голос Чокто:
— Что? Индейцы отпустят Скилларда? Не будет такого.
Он вошел, осторожно вытирая лицо полотенцем. Вытер руки и, скомкав, швырнул почерневшее полотенце на скамейку.
— Они украли его не для того, чтобы освобождать. Надо было сразу ехать за ним. Пока мы тут сидим и моемся, они, наверно, уже разрезали ему живот вот здесь, — он ткнул себя пальцем под ребро, — зацепили крючком кишку и потихоньку начали ее вытаскивать. Знаете, как орет взрослый мужчина, когда видит собственную кишку? Он пищит, как котенок! Он бы и хотел кричать погромче, но от ужаса у него сжимается горло. И получается такой тоненький, слабый голосок, что все вокруг смеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87