Мы втроем рубили дрова на берегу неподалеку от св. Ламберта, и мы ахнуть не спели, как вопящие дьяволы напали на нас. Позже мы посчитали, что их было не меньше дюжины. Я схватил сразу двоих и стукнул их головами. Они упали к моим ногам с проломленными черепами. Остальные дикари перепугались — ведь им не хотелось погибнуть такой смертью. Они прекратили вопить и упорхнули в лес… Дружище, должен тебе признаться, что я не теряю сон при мысли об индейцах.
— Но те двое индейцев действительно погибли?
— Нет, они позже пришли в себя, и мы их отослали в Квебек в качестве пленных.
— Что с ними там случилось?
— Старый господин приказал их зажарить живьем в наказание, чтобы эти отвратительные собаки оставили в покое французов. Позже мне рассказали, что никто из них не издал ни звука, когда пламя костра начало лизать их красную шкуру!
— Наверное, вы — самый сильный человек из живущих на земле, — восхищенно заметил мальчик, не сводя взгляда с повара, продолжающего мешать угли. — Вы очень сильный человек!
Повар выпрямился.
— В Библии говорится, что Самсон был самым сильным человеком, — неохотно заявил он. — Конечно, не стоит спорить с Библией, но иногда я размышляю о Самсоне… и задумываюсь.
— Но ведь был еще и Голиаф, — заметил мальчик.
— Голиаф! — презрительно заметил повар. — Я неважного о нем мнения. Если бы мне удалось с ним встретиться, то ему пришлось бы худо!
Мальчик был с ним полностью согласен. Он кивнул головой и сказал:
— Мсье Дюжина и Еще Один, чтобы вас убить, понадобится огромное оружие!
— Пожалуй, ты прав. Если человек такой крупный, как я, то его мышцы лежат не на поверхности, и они очень крепкие. Наверное, меня можно убить только с помощью пушечного ядра.
Мальчик пытался вспомнить все, что знал о великих гигантах прошлого.
— Раньше был Ог, король Башанов, и он спал на огромной железной кровати… — начал он.
Они услышали крик, Филипп понял, что это дал сигнал один из караульных на стене, и мальчик сразу упал на землю.
— Индейцы! — кричал караульный и громко бил по железной трубе. — Они на дороге Шамбли!
Филипп со страхом приподнял голову и взглянул в направлении дороги Шамбли. Из-за деревьев высунулась обнаженная фигурка и начала натягивать лук. Как только вылетела стрела, краснокожая фигурка исчезла в лесу. С башни послышалось второе предупреждение, но его почти никто не услышал среди поднявшейся паники. Мальчик прополз за печь. Он слышал дикие крики и шум бегущих ног, — это люди с общинного выгона спешили спрятаться под прикрытием башенных стен. Филипп не поднимал голову даже когда к бегущим присоединился повар и тонким голосом позвал с собой мальчика.
У Филиппа в голове вертелась одна мысль: «Если они нас поймают, то сожгут живьем». У него от страха стучали зубы, и он про себя подумал: «Досчитаю до десяти, а потом поднимусь и побегу!» Но он никак не мог сосредоточиться на счете. Он вспомнил, что ирокезы больше всего любили вырывать у жертвы ногти, и мальчик крепко прижал к телу руки, как бы пытаясь их скрыть.
Затем он услышал голос Д'Ибервилля и немного успокоился. Мальчик встал на колени и подумал: «Мсье Пьер тут, и нам не грозит никакая опасность».
Д'Ибервилль медленно шел от ворот замка. Он оглядывал испуганных людей и даже не остановился, чтобы достать саблю из ножен или взять в руки пистолет. Филипп видел, что великий герой не был испуган, а только сильно разозлен.
Перебивая шум, раздался голос героя Ньюфаундленда.
— Прекратите. Что за шум вы подняли! Клянусь всеми святыми, вы с ума посходили! Вам нечего бояться. Никто на нас не собирается нападать.
Он прикрыл рукой лицо от яркого солнца и посмотрел на дорогу Шамбли, потом покачал головой и сказал:
— Неужели вы когда-нибудь видели, что ирокезы нападают днем? Или, дождавшись, когда у нас соберется побольше народа, они начнут нападение? Или вы считаете, что они пошлют единственного воина, чтобы он нас предупредил о нападении, как это бывает в старинных легендах! Нет, друзья мои! Они бы выскочили на нас все сразу, подобно диким зверям из леса, а мы бы думали, что они находятся отсюда в сотне миль! — и он начал насмешливо хохотать. — Воин, выпустивший единственную стрелу и сразу исчезнувший, посмеялся над нами. Вот и все!
Филипп быстро вскочил — ему стало стыдно собственного страха. Он видел, что все ле Мойны последовали за Д'Ибервиллем из замка — они посчитали случившееся шуткой. Он слышал, как Габриэль разочарованно сказал:
— Сегодня не будет никакого сражения. А мне так хотелось прикрепить хотя бы один индейский скальп к моему поясу.
Мальчик сразу подумал: «Я себя вел как трус! А мне еще хотелось стать похожим на ле Мойнов!»
Он оглянулся, чтобы посмотреть, куда приземлилась стрела. Мальчик ожидал, что она застрянет в стене или упадет на землю, но от того, что он увидел, ему стало плохо.
Стрела отыскала свою цель. Неподвижное тело лежало лицом вниз на полдороги от печи к городским воротам, и перья стрелы торчали между лопатками поверженного человека.
— Помоги нам Бог! — воскликнул Д'Ибервилль, который в тот момент тоже увидел тело. Он быстро перекрестился. — Бедняга Дюжина и Еще Один! Успокой, Господь, его душу!
Стрела выглядела такой маленькой на огромной спине, и казалось, что она не может причинить гиганту никакого вреда. Дюжина и Еще Один зря хвастался Филиппу, что для того, чтобы его убить, понадобится большое оружие. Достаточно стрелы ирокезов. У мальчика выступили слезы на глазах, — он понял, что великан и лучший повар в Новой Франции был мертв.
Глава 5
Отец Милле, отставной миссионер индейцев небольшой общины, молча наблюдал за празднеством, когда несколько мужчин «перебрали» и расшумелись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144