– Аманда! Впредь будешь сама относить свою посуду на кухню, ты меня слышишь?И она пошла вниз.Уфф! Кажется, пронесло!Шмыгнув в ванную комнату, я спустила воду в унитазе. Потом, как это делает Аманда, протопала ногами к ее комнате и вошла внутрь, старательно хлопнув дверью.Потом как можно быстрее заглотнула кусок торта и вышла из комнаты с пустой тарелкой. Сбежав вниз, я бросилась на кухню.– Аманда сказала: «Спасибо, очень вкусно», – выпалила я, обращаясь к маме, после чего сунула тарелку и вилку в посудомойку.– Если она хочет, здесь еще много осталось, – сказала мама.– Нет, она сказала, что наелась.– А ты знаешь, что это за проект, над которым она работает?– Не-а, – сказала я. – По крайней мере… я не думаю… она, кажется, говорила… что это… э-э…– Стейси, с тобой все в порядке? – спросила мама. – Вопрос, по-моему, довольно простой, не так ли? Или ты знаешь, или же ты не знаешь, так?– Это секрет, – я захлопнула дверку посудомойки и повернула переключатель.Потом схватила маму за руку, пока она не успела придумать еще какие-нибудь причины, чтобы подняться в комнату Аманды.– Ты на сегодня уже достаточно поработала, – сказала я и потащила ее по коридору в гостиную. – Теперь посиди и посмотри телевизор.Наконец-то мир и покой! Мама села, положив вытянутые ноги на колени отца, а я устроилась на полу, прислонившись головой к ее боку.Примерно через полчаса к нам пришел Бенджамин, уверенный, что мы все должны его приласкать. Для этого он вскарабкался по мне на маму, а потом по маминой ноге перебрался к отцу, собирая поглаживания на всем пути.Он проделал это раз пять, прежде чем, наконец, решил устроиться на коленях у мамы.– Боже правый! Кот, ты когда-нибудь уляжешься, наконец? – сказала она.Я обернулась. Бенджамин очень разборчив, когда ищет для себя, где улечься. Его постель должна быть – мр-р-р – безупречной, то есть ему было совершенно необходимо ходить кругами, трогая лапами маму, пока он не убедился, что это ему подходит. Тогда, и только тогда он смог устроиться поспать.– Это что – дождь? – спросила мама несколько минут спустя.Отец пультом уменьшил звук телевизора, и мы прислушались.– Определенно, дождь, – сказал отец.По звуку это была целая гроза, и дождь хлестал прямо в окно. Сквозь задернутые занавески сверкнула молния.Я посчитала:– Один, два, три, четыре, пять, шесть… – громыхнул раскат грома. – Это значит, гроза в двух милях от нас, – сообщила я. – Звук проходит одну милю за три секунды.– Меня не волнует, где это. Мы все дома, и нам тепло, сухо и уютно, – сказал отец.Две мили. Я задумалась. Феафилд-холл как раз в двух милях отсюда. И я точно знаю, что один член нашей семьи сейчас не дома и ему не тепло и не уютно.И тут я кое-что вспомнила. Аманда, кажется, сказала, что положит на кровать подушки, чтобы было похоже, что она спит – на случай, если родители зайдут к ней позднее. Когда я заходила, никаких подушек у нее на кровати не было. Должно быть, она об этом забыла. (Что можно считать большим везением, потому что мама обязательно обратила бы на них внимание, когда заходила за посудой.)Я сделала себе мысленную заметку – пробраться попозже в ее комнату и устроить из подушек что-то похожее на спящую в постели Аманду.Гроза, похоже, очень быстро прошла, но дождь продолжался.Сверху послышался тихий плач – проснулся Сэм.Мама хотела было скинуть Бенджамина, но отец поднялся первым.– Я схожу посмотрю, в чем там дело, – сказал он.– Спасибо, дорогой, – кивнула мама.Я повернулась и погладила Бенджамина.– Наверное, со щенком было бы и правда много хлопот, – сказала я, гладя мурлычащего во сне кота. – А теперь, когда щенок будет жить у Ферн, я получу все удовольствие без всяких хлопот.– Это верно, – сказала мама. – Примерно так говорит твоя бабушка о тебе, Сэме и Аманде. Она получает все радости, которые дают дети, но без всяких отрицательных моментов.– А в чем могут быть отрицательные моменты? – спросила я.– Ну, не знаю, – произнесла мама. – Например, когда вы с Амандой ссоритесь – это, безусловно, отрицательный момент.– Мы уже давно не ссорились – несколько недель, наверное.– Наверное. И это положительный момент.– Можно, я что-то у тебя спрошу? – сказала я. – О чем вы с папой говорили тогда вечером? Я не подслушивала нарочно, я просто услышала, что вы говорили о каком-то сюрпризе. Ты сказала, что тебе трудно сохранять это в тайне, а папа сказал, что стоит потерпеть, чтобы увидеть ее лицо, когда она узнает. О чем вы говорили?Прежде чем мама что-то ответила, вернулся отец.– Сэм опять заснул, – сказал он, поднимая мамины ноги и втискиваясь под них на диван. – Он вообще-то почти и не просыпался.– Стейси на днях слышала наш разговор о том большом секрете, – сообщила мама отцу. – Может быть, скажем ей?– Думаю, можно, – сказал отец. – Мы все равно утром собирались сказать им обеим. Я позову Аманду, чтобы они узнали вместе?– Что вы собирались нам сказать? – спросила я. – О чем речь?И мама, и отец улыбнулись.– Ты знаешь, что твоя сестра все время твердит, что ей хочется пойти на концерт Эдди Идена? – начал отец.Я растерянно кивнула.– Тебе тоже нравится Эдди Иден, верно? – спросила мама.– Конечно. То есть я не схожу по нему с ума, как Аманда, но песни мне его нравятся.– Мы купили для вас обеих билеты на его концерт в Мэйвилле завтра вечером, – сказала мама с широкой улыбкой. – Мы отвезем вас туда на машине. Потом мы с папой устроим себе романтический ужин при свечах в каком-нибудь уютном ресторане. А после заберем вас и вернемся домой.– Мы купили билеты еще несколько недель назад, – пояснил отец. – Но нам хотелось устроить для вас сюрприз. Можешь мне поверить, скрывать это от Аманды так долго было нелегко!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30