Молчание длилось так долго, что она стала прислушиваться к шуму проезжавшего под окнами мусоровоза, чтобы не заговорить первой. Пусть себе молчит сколько угодно. Этим ее не запугать.
– Что же вы не смотрите на меня? – неожиданно спросил Дрейк. – Боитесь того, что я мог бы рассказать?
Задетая его язвительной проницательностью, она невольно подняла на него глаза.
– Откуда вы знаете?
– Меня посетило одно из тех «предчувствий», о которых вы говорили, – усмехнулся Дрейк. – Шучу, все гораздо проще. Ваша сестра рассказывала, что люди начинают делиться с вами своими потаенными мыслями, когда вы смотрите на них, и потому вы стараетесь делать это как можно реже.
Келли, ее невнимательная сестра? Келли такое сказала? Неужели она знает о ее секрете больше, чем ей хотелось бы открыть?
– Почему вам неинтересно то, что выболтаю я? – не отставал Дрейк. – Ну, давайте! Загипнотизируйте меня!
Рейчел нахмурилась.
– Вы, очевидно, не поняли главного. Я не могу просто… ввести человека в транс, чтобы заставить его говорить. Надо, чтобы он сам почувствовал, что виноват. А вы, – не удержалась она, – явно не из тех, кто чувствует себя виноватым в чем бы то ни было.
– Что верно, то верно. Я не сделал ничего такого, в чем бы пришлось раскаиваться.
Не раздумывая, Рейчел подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. Он был самоуверен до безобразия, этот мистер моряк, неуязвимый в сознании собственного превосходства. И все же где-то в чернильной темноте его глаз скрывалась все та же мучительная боль, которую она уже однажды заметила.
– Так что там, в тюрьме? – неожиданно для себя вдруг спросила Рейчел, доверительно понизив голос.
На лице Дрейка отразилась растерянность, и он на мгновение опустил глаза, но тут же снова взглянул на Рейчел. На скулах его задвигались желваки, он подбоченился и расправил мощные плечи, будто нарочно демонстрируя силу, буравя ее черными дулами зрачков.
– А что, собственно, вас интересует?
«Господи, да что же я делаю?! Я не желаю ничего знать о прошлом Дрейка Хантера, ни к чему мне его прошлое!»
Тем не менее Рейчел продолжала смотреть ему в лицо, не в силах отвести глаз. Она боялась увидеть то, что лежало на дне глаз дракона, и равно боялась не увидеть этого.
– Вы непременно должны ощущать вину за преступление, из-за которого оказались в тюрьме.
– Как я уже сказал, мне не за что ощущать вину.
Рейчел видела, как окаменело его лицо, побелел шрам на щеке, сжались кулаки. От каждого слова веяло исступленным жаром. Хантер сопротивлялся ее воле, но не отводил глаз. Казалось, он, как и она, был бессилен разорвать возникшую между ними связь.
– Значит, вы невиновны в том, за что вас отправили в тюрьму.
Мгновенная вспышка в его глазах подтвердила ее предположение. Но там мерцало что-то еще…
– Видимо, что-то случилось в тюрьме, верно?
– В тюрьме всякое случается, – отрезал он.
– Да, но это случилось именно с вами. Что-то такое, в чем вы считаете себя виноватым, так?
Хантер сдвинул брови, и шрам на щеке стал еще заметнее. На этот раз Рейчел почувствовала, как старается он отвести взгляд. Его веки дрожали, но он все смотрел на нее, не мигая.
Так они и стояли, сцепившись взглядами в безмолвной схватке, и вдруг на нее обрушился такой шквал эмоций, что она пошатнулась. Это были его чувства – ярость, страх, боль… такая боль, что слезы обожгли ей глаза.
– Так? – шепотом повторила она.
– Да, – безучастно отозвался Хантер.
«Надо остановиться во что бы то ни стало! – твердила себе Рейчел. – Я не хочу больше ничего видеть, не хочу узнавать, откуда берется эта боль!» Но ею уже двигало одно слепое желание – узнать всю правду. Как может она доверить ему свою жизнь, если он натворил бог знает что? Рейчел заставила себя сосредоточиться на его пугающе холодных глазах и едва слышно выдавила:
– Так что вы сделали?
– Однажды я… я…
Не договорив, Хантер замолчал, хотя это стоило ему титанических усилий. Губы его приоткрылись, из горла вырвался сдавленный стон. Это яростное сопротивление потрясло Рейчел; такого у нее не было ни с кем и никогда. Люди либо рассказывали ей все, либо отводили взгляд, но никто не пытался бороться, не разрывая контакта – как кобра, сцепившаяся в смертельной схватке с мангустом. Рейчел вдруг почувствовала, что и он вторгается в ее внутренний мир, и испугалась, что если заговорит, то выдаст ему свои собственные секреты. Наконец инстинкт самосохранения возобладал, и, обливаясь потом, она оторвала взгляд от лица Дрейка.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Рейчел несколько раз сглотнула, стараясь овладеть собой и вытеснить из своего сознания чужие эмоции.
– Что это было, мать вашу так? – еле слышно прошептал Дрейк.
Рейчел подняла голову. Он стоял, вцепившись пальцами в спинку дивана, и весь дрожал; лицо из бронзового быстро становилось багровым. Она могла бы задать ему тот же вопрос, но промолчала. Снова повисла тишина, которую нарушало только его хриплое дыхание. Рейчел опять стало страшно, но больше ей было нечего сказать.
– Можете гордиться собой, – наконец сквозь зубы процедил Хантер. – Чертовщина какая-то, я не знаю, что это было, но вы, думаю, знаете. Ведь знаете?
– Нет… нет. Такого еще никогда не бывало.
Она говорила так тихо, что ему поневоле пришлось заглянуть ей в лицо. Его измученные глаза мерцали, как самоцветная чешуя дракона, но на этот раз он не отвернулся и не вздрогнул.
– Больше этого быть не должно, слышите вы меня? Не понимаю, как это у вас получилось, и не знаю, какие еще фокусы вы держите про запас, но лучше приберегите их для Пеннелла. Не смейте больше проделывать это со мной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105