Ты ничего не рассказывала ей о Жанне?
С минуту Лола оторопело смотрела на него. Потом вспомнила: она ведь и вправду говорила Рейчел, что Жанна проводит у Теда в кабинете слишком много времени. Ну и что? Ничего! Но Тед может подумать…
– Н-нет, я ничего ей не рассказывала, – в отчаянии солгала она.
Удар обрушился на нее почти сразу же – она даже не успела сообразить, в чем дело. Голова Лолы мотнулась в сторону, во рту стало солоно от крови.
– Не надо мне врать, детка, – спокойно заметил Тед. – Я всегда вижу, когда ты врешь. – Помолчав, он обманчиво-нежно взял ее за подбородок. – Давай попробуем еще разок. Ты говорила Рейчел что-нибудь о Жанне?
– Я т-только сказала, ч-что Жанна подолгу бывает у тебя в к-кабинете. И все! – Она умоляюще подняла к нему лицо, панически боясь, что он не поверит.
Тед усмехнулся, пристально глядя на нее.
– Видишь, как просто. Зачем же было говорить неправду? Такой пустяк Рейчел вполне могла заметить сама.
От облегчения у Лолы подкосились ноги, и она истово закивала.
– Да, конечно! Ты прав!
Между тем Тед перестал улыбаться, его глаза опасно сузились.
– Разумеется. Но тебя ведь не одно это беспокоит. Может, ты говорила Рейчел еще что-нибудь такое, что не хочешь повторить мне?
Лола опять оцепенела от ужаса. Что, что еще она сказала Рейчел? А, про то, что Тед носит в чемодане смену белья. И про зарплату, которую почти всем выплачивают наличными… Но это Рейчел могла и сама заметить, когда выдавала конверты.
Он схватил ее за подбородок и поднял ей голову, заставляя смотреть прямо ему в глаза.
– Так что там, детка? Что еще ты наболтала Рейчел такого, о чем мне следует знать?
У Лолы на лбу выступили капельки пота.
– Н-ничего. Ничего, клянусь!
Хоть она и пыталась скрыть животный ужас, лицо, как видно, выдало ее, потому что Тед размахнулся и сильно ударил ее по другой щеке. Лола прижала ладонь к горящей, как от ожога, коже и разрыдалась, хотя прекрасно знала, что Тед не выносит ее слез и всегда злится еще больше.
– П-прошу тебя, Тед, – всхлипывала она, отступая от него, – пожалуйста, не бей меня!
Тед с мрачным видом дождался, пока она немного успокоится, и снова взял ее за подбородок. Сильные холеные пальцы с наманикюренными ногтями больно впивались ей в кожу.
– А ну, смотри мне в глаза и рассказывай все, что говорила Рейчел! Все до словечка, слышишь? А если еще раз соврешь, то, ей-богу, пожалеешь. Понятно?
Лола уже жалела. Ее вдруг со всех сторон окружили воспоминания: папа бьет маму, дедушка лупит свою вторую жену… Неужели мужчины все такие?
Прерывающимся от слез голосом она дословно пересказала Теду, о чем они с Рейчел говорили в кафе. Стоило ей упомянуть про чемодан, как глаза Теда потемнели. Он еще больнее ухватил ее подбородок и засыпал вопросами, на которые она отвечала не думая, машинально, следя только, чтобы голос не очень дрожал. Тед обычно вел себя лучше, когда она не показывала, что боится его. Может, у него это как у собак? Им тоже нельзя показывать, что боишься. Вот только иногда так трудно бывает не бояться…
Выслушав все до конца, Тед с ледяным лицом оттолкнул ее. Затем, к ужасу Лолы, он расстегнул ремень, с пугающим шорохом вытащил его из брюк, сложил пополам и взмахнул рукой, со свистом рассекая воздух справа от себя.
– Поднимайся к себе в спальню и раздевайся догола! – скомандовал он.
Его глаза поблескивали почти весело, будто в предвкушении удовольствия, и потому Лола шарахнулась в сторону – не от ремня, а от него самого. У нее тряслись губы.
– Но ты… ты ведь сказал, что если я не буду врать… – взмолилась она, но Тед снова взмахнул ремнем, и вся ее решимость не показывать страха испарилась, как дым.
– Дело не в том, что ты врала, – отчеканил Тед. – Дело в том, что ты посмела открыть свой поганый рот! Я всегда говорил тебе: держи рот на замке, никому ни звука о моих делах. Ни звука! Но ты, я вижу, просто не принимала моих слов всерьез. Я дарю тебе драгоценности, вожу в лучшие рестораны, и вот она, твоя благодарность! Впрочем, то, что ты шлюха, я знал всегда, но уж больно ты была хороша в постели. – Он грязно ухмыльнулся. – Да, в постели ты просто класс. Как и большинство шлюх. К несчастью, тебе нельзя верить, как и всем вам.
Его жестокие слова мучили ее сильнее, чем угрозы физической расправы. Так, значит, все это время он считал ее… шлюхой? Отец тоже называл ее шлюхой, и маму называл… Мама все терпела молча, но Лола бросилась на отца с кулаками, когда он в первый раз так назвал ее. И потом целую неделю ходила с фонарем под глазом. Но она не шлюха, не шлюха!
В голосе Теда зазвучал металл.
– Такие, как ты, понимают только строгость. Как те идиоты на стройке. Ты сама знаешь, что это для твоей же пользы.
Он пошел на нее, и Лола снова попятилась. Если он ударит ее ремнем, она не выдержит. Он и раньше поколачивал ее, но чтобы ремнем… Господи, даже подумать страшно!
Лола бросилась к двери, но не успела взяться за ручку, как Тед поймал ее и рванул обратно к себе.
– А вот это ты зря, – процедил он; глаза у него светились от злобы, как у волка.
– Пожалуйста, Тед, не бей меня! – умоляла она, уже не сдерживая бегущих по щекам слез. – Пожалуйста!
– Может, в другой раз ты прикусишь язычок, прежде чем болтать лишнее. А теперь марш наверх и раздевайся. – Он говорил совершенно спокойно, даже лениво. – Снимай с себя все до нитки, ты поняла?
Лола затрясла головой, повисла у него на руке.
– Я ни с кем больше не буду говорить! Никогда, клянусь! Прошу тебя, не надо только… Тед с почерневшим от ярости лицом грубо толкнул ее к лестнице.
– Ступай наверх, лживая тварь! Может, тогда я тебя пожалею. Но если будешь стоять тут и трястись, обещаю…
Договаривать ему не пришлось – Лола уже поднималась наверх, беспомощно сгорбившись и спотыкаясь на каждой ступеньке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105