А откуда это идет? От того, что всякое место полно кабаков, и монополий, и запретов, и откупщиков, и целовальников, и выемщиков, и таможенников, и тайных доносчиков, так что люди повсюду и везде связаны и ничего не могут сделать по своей воле и не могут свободно пользоваться тем, что добыто их трудом и потом. Все они должны делать и торговать тайно и молча, со страхом, трепетом и обманом, должны укрываться от этих многочисленных слуг, грабителей и злодеев, или, вернее - палачей. А сами эти целовальники и мучители крестьян, не получая достаточной платы, не могут поступать по справедливости, но нужда заставляет их корысти и брать подарки от воров.
Так, люди, привыкнув все делать скрытно и по-воровски, со страхом и обманом, забывают о всякой чести, лишаются ратной храбрости и становятся грубыми, неучтивыми и неряшливыми. Они не умеют ценить чести и не знают различий между людьми, а с первых же слов обычно спрашивают у всякого незнакомого человека: "Имеешь ли жену?" А второй вопрос: "Какое ты получаешь царское жалование, сколько у тебя добра, богат ли ты?" Не стыдятся, если их видят голыми в бане. А если им нужна будет чья-нибудь милость, то сами себя гадко позорят, и унижают, и умоляют, и бьют челом до пола вплоть до омерзения.
Юрий Крижанич (1618-1683)
хорватский ученый, писатель,
длительное время жил в России.
Показание № 42
Даже близость к законной жене считалась греховной. После ночи проведенной супругами вместе, полагалось обязательно пойти в баню, прежде чем приблизиться к иконе. Набожные люди, даже и омывшись в бане, в этот день считали себя недостойными входить в церковь, и молились перед дверьми храма. Здесь собирались целые толпы таких "недостойных", и веселая молодежь того времени, проходя мимо этого скопища нечестивых, шумно хихикала, показывала пальцами и издевалась над этими "грешниками", законными мужьями своих законных жен.
Наряду с этим, отношение к браку сплошь и рядом оказывается деловым и даже коммерческим.
Когда царь Алексей Михайлович пожелал озаботиться о населении Сибири, он отдал строгое распоряжение, чтобы крестьяне выдавали дочерей своих за ссыльных. Крестьяне не пожелали было родниться с мошенниками и ворами, но их, по царскому распоряжению, принуждали к тому силой.
В проповедях патриарха в эти годы повторяются обличения служилых людей в том, что они, отправляясь в отдаленные места на службу, жен своих закладывали товарищам, предоставляя им, вместо процентов за полученную сумму, "иметь с ними сожительство". Если муж в назначенный срок не выкупал жену - заимодавец передавал её на тех же условиях кому-нибудь другому, другой - третьему и так далее. Другие - говорит в своих проповедях патриарх - находятся в блудном сожительстве с родными сестрами, даже с матерями и дочерьми. Как совмещались эти черты с богомольностью и строгим соблюдением постов - понять трудно.
Когда Алексей Михайлович женился, невесту ему отыскивали тем же способом, к какому прибегал в свое время и царь Михаил. Со всей России выписали самых красивых девушек, которых и разместили в Кремле. Любопытно отметить, что в ответ на приказ о доставке красивейших девок поместные люди особой прыти не обнаруживали и их пришлось побуждать новыми суровыми напоминаниями и угрозами по адресу тех, кто пытался было укрыть своих дочерей от этой натуральной повинности.
Способ перед вами тот же самый, как и при царе Михаиле, но некоторые новшества уже налицо. Несмотря на строгое правило, по которому жених до венца не имел права видеть свою невесту, царь Алексей Михайлович смотрит в тайное окошко из особо устроенной потайной комнаты на собранных кандидаток. Он лично выбирает из них трех девушек и поручает специальным экспертам уже из этих трех найти наилучшую.
Прогресс сказывается и в том, что экспертами, кроме боярынь,, каких мы видели в этой роли при царе Михаиле, выступают ещё и бояре, и даже особо командированный иноземный врач. Так именно была избрана первая жена Милославская, та самая, которая подарила царю 14 душ детей: шесть сыновей и восемь дочерей.
После смерти Милославской, Алексей, как известно, женился на Нарышкиной, и здесь, в этом втором браке, ещё более ярко сказался прогресс в области нравов. Созванных со всех концов Руси невест помещают на этот раз не в закрытых наглухо горницах Кремля, а у боярина Морозова, уже более или менее по европейски. Здесь есть уже цимбалы и клавикорды. Кандидаток расценивают уже не только по весу и по статям "как на базаре", но ещё и по "разговорному умению" и даже манерам.
Нравы смягчаются бесспорно и очевидно. В тех случаях, когда от какого-либо обычая современникам приходится очень уж тяжело, стоит только подождать каких-нибудь 50 годиков, в крайнем случае 100 лет, глядишь, нравы уже и переродились, и тягостный обычай уже отменен. Все дело только в терпении и "крепких нервах"...
Трудно судить, какой кучер получился бы из Алексея Михайловича, если бы он именно этим путем использовал свое дородство и осанистость. Но царем он был плохим. Оказавшись на троне, а не на облучке, он так и не попытался взять в руки вожжи птицы-тройки, в образе которой Гоголь рисовал Русь.
Стиль московский был соблюден полностью: царь-пушка, которая не стреляет, царь-колокол, который не звонит, и царь Алексей, который не царствует. Алексей Михайлович, "очень хороший человек, только не на троне", - был типичным сыном своего века.
Наиболее интересным отражением этого времени являются записки славянофила, хорвата по рождению, Юрия Крижанича... Многие подробности русского быта приводят его в сокрушение. "Иноземцы осуждают нас за неопрятность, - говорит он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119