И поставили его перед фактом - объясняй как хочешь, почему наших отцов звали одинаково да еще и были они твоими тезками. Объяснение он придумал, а заодно и положил конец всем спорам о причине такой заботы. Вся Организация мусолила новую сплетню - Ученый всю жизнь жил бобылем, а тут вдруг две его давние любовницы подбросили подросших сыновей. Получились такие вот внебрачные, но собственные дети. Смешно, но в эту легенду поверили почти безоговорочно. Миша, когда отмылся, отъелся и оброс, оказался похожим на Маронко. А Сашка блеснул поразительными умственными способностями. От кого унаследовал? Вся Организация говорила - ясное дело, от отца. Вот так и появился первый в России семейный мафиозный клан...
Нет, мафиозным он стал позже. Когда Хромой застукал парней на месте преступления - пытались обуть его. Однако скандала не вышло, и даже на улицу их Маронко не выгнал. Хотя и обещал. Единственный раз в жизни не сдержал данного слова. А все потому, что сам уже привык считать их своими отпрысками...
И с момента первой встречи до самого конца Маронко их дрессировал. С Мишей попроще было, он склонен все-таки слушать то, что ему говорят. А Сашку требовалось регулярно бить - не в прямом смысле слова, но так, чтобы доходило. Хотя один раз не выдержал, влепил ему натуральную затрещину. Тот удивился и моментально притих. Норов у него оказался такой, что никакой слабины нельзя было давать. Причем ни ему, ни Мише - Сашка быстро навострился загребать жар как своими, так и чужими руками. Иногда Маронко смотрел на ребят, и от жалости сердце сжималось. Господи, сколько раз думал он, что ж я так издеваюсь над ними? Но понимал, что по-другому нельзя чуть вожжи ослабишь, и оба пропадут.
Маронко никогда не удивлялся, почему гордый Цезарь терпит от него все. Во-первых, отцовское наказание он всегда считал справедливым. Маронко не кричал, не топал ногами, всегда оставался спокойным и хладнокровным. И его решение, даже принятое сгоряча, выглядело взвешенным и обдуманным. Он показывал, что наказывал за конкретные проступки, а вовсе не потому, что человек ему не нравится. Сашка был бы оскорблен, если бы почувствовал, что с ним сводят счеты. Но поскольку это не так, он соглашался с приговором Маронко. А во-вторых, Маронко он считает отцом. И его власть признал добровольно. Больше всего он боится не смерти или тюрьмы, а неодобрения крестного отца. Всегда, сотворив какую-нибудь пакость в обход его, потом старался объяснить Маронко, что это было необходимо. Оправдывался. Его мнением Сашка очень дорожил. И ничье другое так ценить не станет.
Пару раз ему приходило в голову, что существуй у него родные сыновья, они как раз такими и были бы. По сути, оба парня в целом составляли как раз одного Маронко. Склонный к размышлению и взвешенным поступкам Миша был спокойным Маронко. А взрывной, импульсивный Саша - другой стороной личности своего крестного отца. Той, которую он всегда старался удержать в узде. И для Сашки ошейник придумал, потому что по себе знал, к чему может привести высвобождение неуправляемой энергии.
Сколько с ними нервотрепки было - ужас. Но и радости - не меньше. Они дали ему все - и прежде всего смысл жизни. Обделенный с самого начала, получивший к пятидесяти пяти годам все, кроме того, в чем действительно нуждался, Маронко на склоне лет внезапно стал отцом двух взрослых сыновей. С которыми, положа руку на сердце, хлопот было все-таки меньше, чем могло быть с родными. Оба помнили, что их ничего не связывает, кроме духовного родства. Уз крови, которые предполагают примирение после самой дикой ссоры, не было. Потому и бунты, свойственные взрослеющей молодежи, никогда не заходили слишком далеко. В отношениях с Маронко оба парня не шли на принцип, отстаивая свое мнение. Как и не ссорились между собой. Вот в этом - в том, что все трое понимали, насколько хрупки связывающие их отношения - и крылся секрет прочности семейно-мафиозного клана. Потому и не колебался Маронко, приняв решение пожертвовать собой, чтобы спасти ребят. Знал, что на его месте любой из них поступил бы точно так же...
* * *
...Очередь на переезде выстроилась приличная. Люди после выходных ехали в Москву, завтра понедельник, старались добраться до дома пораньше. Все стояли чинно, ожидая, пока проедет поезд и шлагбаум поднимется.
На дороге показался шестисотый "мерседес". Черный, с тонированными стеклами, весь из себя бандитский. Нагло проехал вперед по встречной полосе, притерся в голову колонны. Только занял свое "законное" место, как позади возникла скромная "девятка". Правда, тоже с тонированными дочерна стеклами. И так это ненавязчиво втерлась вперед роскошной иномарки.
- Совсем обнаглел, козел, - заметил Чума по поводу хозяина "девятки". - Давно жизни не учили, в натуре?
Если бы в этот момент шлагбаум поднялся, "мерседес" проучил бы шавку-"девятку", попросту сбросив ее по дороге в кювет. Но поезд еще даже не показался. Поэтому Чума потянулся, мигнул Пашке:
- Надо чисто кости размять. Не нам.
Развлекаться так развлекаться. Пашка выдернул ключи из замка зажигания, сунул в карман. Вдвоем с Чумой вышли, неторопливо подошли к "девятке". Подергали за ручки - нет, заперто. Хозяин-то перессал. Можно, конечно, взять монтировочку и пройтись по кузову машины, но лень. Обошли тачку кругом, лениво посшибали ногами зеркала и с чувством выполненного долга вернулись.
- Будет знать, козел, - заметил Чума, усаживаясь в "мерседес".
Пашка издал неопределенный звук - какое-то бульканье в горле - и корявым пальцем показал на "девятку"... Все четыре дверцы распахнулись одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192