Сергей Васильевич лежал на спине на кровати со спущенными до колен трусами, которые он даже не успел снять. Храп стал потише и с мажора перешел в минор. «Дрыхни, дрыхни», – Мария сняла со спинки кровати свою сумочку и, положив конверт в кармашек, щелкнула замочком.
Она вернулась в спальню. Проходя мимо стула, на гладкой спинке которого висело ее сильно декольтированное белое платье, провела рукой по его светоносной ткани. «Неплохо бы подремать часок-другой», – подумала она и как ни в чем не бывало вытянулась рядом с храпящим и сопящим Сергеем Васильевичем.

* * *

– Ты что предлагаешь мне поучаствовать в предпраздничной гонке? – зевая, спросила Вершинина у сидевшего за рулем малиновой «ауди» Виктора, когда он коротко сказал, что недурно было бы заехать на рынок.
– Ты, кажется, не выспалась? – Виктор лукаво покосился на Валентину.
– А кто мне дал выспаться?! – усмехнулась Валентина.
– Ты жалеешь? – многозначительно улыбнулся Виктор, зевая в свой черед.
– Разве можно садиться за руль в таком состоянии, разве можно ни свет ни заря будить женщину, единственное достояние которой – пара выходных в конце недели, и тащить ее на рынок, да еще в один из предпраздничных дней? – Вершинина серьезно посмотрела на Виктора, но потом не удержалась от улыбки.
– Вот что значит связать свои самые смелые и сладостные надежды с начальником службы безопасности! – Виктор пожал плечами и наигранно тяжело вздохнул.
– Нет, я понимаю еще, если бы погода календарю соответствовала, – не унималась Валентина. – Май называется… Только что снег не идет.
– «Мороз и солнце – день чудесный!» – процитировал классика Виктор, останавливаясь перед светофором. – Хватит, девушка, брюзжать! Мне, Валюха, конечно, нравится, когда серьезные тетеньки вроде тебя маленьких капризных девочек из себя начинают разыгрывать. Оно и понятно – где же они еще могут себе это позволить, как не в обществе наивно верящих им, не слишком серьезных дядечек, которыми вышеназванные тетеньки могут помыкать, как им только заблагорассудится!
– Ну ты скажешь, – рассмеялась Валентина. – Шутки – шутками, Витя, а меня этот холод достал. Максим спит под тремя одеялами.
– Ну, тебе вчера немножко повезло… – Виктор остановил машину за рынком.
– Да уж, с тобой никакого обогревателя не нужно, – Валентина сняла ремень безопасности.
Выйдя из машины и обогнув ее, Ромашов галантно открыл перед Валентиной дверцу.
– Мерси, – она подала ему руку. – А народищу-то! Пестрые толпы, сливаясь одна с другой, заполонили пространство рядом с рынком и прилегающими к нему торговыми рядами. «Газели», «ЗИЛы» и «пирожки», груженые коробками, ящиками, мясными тушами, подъезжали и отъезжали от разгрузочных площадок. Крепкие ребята в фартуках подхватывали провизию и – кто на тележках, кто на плечах – тащили ее на склады. Рядом со своими крутыми тачками кучковались коротко стриженные парни в спортивных костюмах и куртках. Их колоритная внешность говорила об их принадлежности к определенному слою населения.
Под сводами рынка висел гул человеческих голосов. Плотные потоки людей двигались между прилавками, на которых высились желто-белые глыбы масла, восковые круги сыра, пластиковые пакеты с крупами, сахаром, сухими сливками, макаронными изделиями разных форм и размеров, висели гирлянды колбас, сарделек, сосисок, стояли банки сгущенного молока, майонеза, томатной пасты, зеленого горошка, рыбных консервов.
С левой стороны зала торговали овощами, зеленью, корейскими соленостями-перченостями, справа шли цветочные ряды, плавно переходящие в прилавки с медом, свино-копченостями и молочными изделиями.
Вершинина с Ромашовым двинулись по центральному проходу.
– Как насчет сыра? – Виктор тормознул у прилавка, за которым размалеванная блондинка с собранными в высокую прическу волосами бойко скандировала:
– Самое свежее и вкусное масло! За сыром подходим, за маслом!
Они уже миновали давно не действующий фонтан со скульптурой колхозницы, расположенный в центре торгового зала, и направились к мясным рядам, когда немного отставший от Валентины Виктор почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Он обернулся и удивленно поднял брови. Сзади стояла девушка лет двадцати с рыжими распущенными волосами до плеч. Вид у нее был испуганный: в серо-голубых глазах застыл ужас, губы тряслись. Она то и дело оборачивалась назад, как бы высматривая кого-то в плотной людской толпе.
– Помогите! – прошептала она и еще крепче уцепилась за рукав его куртки.
– Да в чем дело?! Что с тобой?
Но девушка тряслась, как в лихорадке, не в силах вымолвить ни слова. В эту минуту, Вершинина, приценивавшаяся к аппетитному кусочку говяжьей грудинки, заметила, что ее спутник отстал, и начала выискивать его темно-русую голову.
– Витя! – крикнула она, видя что он замешкался у фруктового прилавка.
Но Ромашов только молча махнул рукой, подзывая ее.
– Помогите, – снова прошептала рыжая и даже чуть-чуть присела от страха.
– Да объясни ты, наконец, – Виктор тоже принялся озираться по сторонам, – в чем дело?! Что ты так трясешься-то?
В это мгновенье Валентина, которой удалось протиснуться сквозь бурлящую толпу, подошла к Виктору. Она непонимающе переводила взгляд с Виктора на рыжую девицу, продолжавшую висеть на его руке.
– Вот, не пойму что она от меня хочет? – произнес впавший в замешательство Виктор.
1 2 3 4 5 6 7