- Легко... Гвоздем, блин... Гадом буду!
- Петрович, - позвал черноглазый Вязаную Шапочку, который спустился на один пролет и внимательно разглядывал квартиры этажом ниже.
- Чего? - отозвался тот.
- А хули ты решил, что они, мать их, бизнесмены?
- А кто? На работу не ходят, двери железные... Даже если бабок не нароем, в накладе не останемся: телевизор, компьютер, вся байда...
- Так что - прямо сейчас и бомбанем? - Петрович, в котором легко угадывался лидер, выразительно покрутил пальцем у виска.
- Головой думай! Сейчас! Почти утро уже. Скоро детишки в школу пойдут. И батьки ихние в конторы. А днем тихо будет, хоть эту... пианину носи. Подождем...
Приняв решение, Петрович зашагал вверх. Остальные заторопились за ним. Железная дверца жалобно взвизгнула и закрылась.
Лишь только Пожарский повернул ключ в замке, люди в черном, мощно но не грубо отстранив хозяина, завели Лизу внутрь. В квартире они почему-то не стали проходить в комнаты, а свернули в кухню. Лизу усадили на табурет, сами же окружили ее плотной группой. Пожарский только секунду помедлил у порога, потом присел у стола, внимательно глядя на гостей. От группы отделился один из пришедших, внешне ничем неотличимый от прочих - такой же черный комбинезон и трикотажная шапочка-маска. Он сделал шаг вперед и остановился, всем своим видом показывая, что обращаться с вопросами следует именно к нему.
Но Олег не спешил, понимая, что сейчас нужно успокоиться. Во что бы то ни стало успокоиться, унять предательскую дрожь внутри. Он достал сигареты, спокойно закурил и посмотрел на Лизу. Девушка молчала и прятала глаза. Олег обвел всех взглядом и только после этого заговорил:
- Ну, чего ждем? Кто-нибудь будет объяснять весь этот балаган? голос его не дрожал.
- Вы хорошо держитесь, Олег, - глухо произнес отделившийся от группы. - Без бабских истерик. Я вас таким себе и представлял.
- Если вы знаете, кто я, то, наверное, знаете, у кого я работаю.
- Естественно. Вы - самое доверенное лицо Анатолия Анатольевича Толстова.
Голос звучал так, будто говоривший выдавливал слова из тюбика ровный, лишенный эмоций и окраски тон, сопровождаемый каким-то механическим пришипыванием.
- Я его друг, - Пожарскому почему-то не понравилось определение "доверенное лицо".
- Давайте без эмоций, ладно? Не потому, что я не верю в существование дружбы, а просто потому, что сейчас это не имеет никакого значения.
- А что у вас с голосом? Говорите, как киборг. Это что, спецназовские штучки? - поинтересовался Пожарский и, словно спохватившись, что любопытство сейчас неуместно, спросил: - И вообще - что вам нужно? При чем тут Лиза?
- Давайте по порядку. Ладно? - Неизвестный принялся расхаживать по кухне. - Мой голос пусть вас не волнует. Спецназ да и вообще милиция здесь совершенно ни при чем. А Лиза нам понадобилась, потому что она как раз ваш настоящий друг. В отличие от господина Толстова.
- Что вы об этом знаете? - тихо, но твердо отозвался Олег.
Его собеседник успокаивающим жестом выставил перед собой ладонь.
- Больше, чем вы думаете. Сентиментальное прошлое, общие чувства к госпоже Вере, преданность покойному Коваленко... Это былины, Олег, преданья старины глубокой. Мы будем говорить о сегодняшнем дне.
- Я вообще не хочу с вами говорить, - Олег вдруг с удивлением понял, что не боится.
- Не зарывайтесь. Пока что мы просто беседуем, но, если мне надоест ваша самоуверенность, этот вечер превратиться для вас в пытку. Это ясно? Или, может, вы сомневаетесь?
Незнакомец прекратил расхаживать по кухне, остановился напротив Пожарского и в ожидании ответа уставился на него сквозь прорези маски. Олег промолчал, и голос-патефон снова зашипел:
- Так вот, насчет так называемой дружбы... Вы ведь живете на зарплату, Олег, так? Нет, на большую, более чем солидную, но на зарплату. А Толстый - хозяин и миллионер - даже не предложил вам стать совладельцем. Немного странная позиция для верного друга, не правда ли?
- У меня есть пакет акций, - словно оправдываясь, проговорил Пожарский.
- Я знаю. Такой, что о нем даже неловко говорить. - Олег, разозлившийся сам на себя из-за предыдущей своей реплики, а главное - из-за тона, в котором она прозвучала, с жаром бросил:
- С каких пор дружба стала измеряться деньгами?
- Да с тех самых, как государство разрешило нам их зарабатывать.
Олегу вдруг почудилось, что сквозь механически-ровное журчание голоса пробились насмешливые нотки, и разозлился.
- Кто вы такие? А вообще-то неважно... И так ясно, чего вы хотите: чтобы я кинул Толстого... Анатолия Толстова. Так вот, ответ: "нет".
Выслушав это заявление, незнакомец осуждающе-иронично покачал головой, походил по кухне и снова остановился перед Олегом.
- Знаете, Олег, мы уйдем из этой квартиры только услышав "да". У нас просто нет другого выхода. А вот как вы будете вспоминать наш приход несколько дней с легкой досадой или с ужасом до конца жизни, - это зависит только от вас. Только от вас! Не буду скрывать, 0лег, вы мне нравитесь. Именно поэтому милая Лиза так хорошо выглядит...
- Что? Что вы с ней сделали? - Пожарский повысил голос.
- В том-то и дело, что ничего. Во всяком случае, ничего, что могло бы быть вам неприятно, - прорези маски нацелились на Лизу. - Подтвердите, пожалуйста. - Лиза слабо кивнула. Маска повернулась к Олегу. - Поэтому давайте постараемся не переводить наш разговор в неприятную плоскость.
- А сейчас я, по-вашему, удовольствие получаю? - иронично осведомился Олег.
- Смотря с чем сравнивать. Но не будем пугать бедную девушку и перечислять всяческие возможные ужасы. Да это и ни к чему. Во всяком случае, пока что... Вы готовы говорить на деловом языке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128