Выглядеть в таком официальном учреждении, как суд, нужно соответственно, поэтому все должно гармонировать — и прическа, и наряд.
Через полчаса после того, как я, тщательно уложив волосы, наложив макияж и надев черный брючный костюм, посмотрела на себя в зеркало, я пришла к выводу, что таким образом прибавила себе в возрасте лет пяток, но, с другой стороны, обрела больше солидности и даже, как мне показалось, зрелости во взгляде. И на привлекательность моего имиджа это никак не повлияло в худшую сторону. В судах любят подобный стиль.
Оценив свою внешность высоким баллом, я вышла из квартиры и направилась в суд. Я даже не воспользовалась машиной, поскольку здание суда находилось очень близко.
Глава 2
Кабинет судьи Костина находился на втором этаже. Из-за двери доносился нестройный хор голосов — несколько человек говорили вразнобой. Я приоткрыла дверь, и голоса сразу смолкли. Две женщины и мужчина, которые стояли вокруг стола и о чем-то спорили, с недовольным видом обернулись ко мне. Одна из женщин, критически оглядев меня, спросила:
— Вам кого?
— Никиту Владимировича Костина, — ответила я, и мужчина тут же встрепенулся и посмотрел на меня с интересом.
— Я Никита Владимирович, что вы хотели? — быстро проговорил он.
На вид Костину было лет тридцать семь. Броскую внешность этого высокого брюнета с тонкими, нервными чертами лица я оценила сразу. Он ни секунды не стоял на месте, постоянно жестикулировал и объяснял что-то очень эмоционально. То крутил в длинных пальцах авторучку, то запускал их в свой кудрявый чуб, то просто барабанил по столу. Я могла голову отдать на отсечение, что раньше никогда с ним не встречалась. А судя по вопросу, который он мне задал, Никита Владимирович также видел меня впервые.
— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, — сказала я. — И я здесь, можно сказать, благодаря вам.
— Ах, да-да! — поспешно воскликнул Костин и застучал ручкой по столу. — Так это, значит, вы Татьяна Иванова? Очень приятно, проходите, присаживайтесь, сейчас я быстренько закончу беседу и уделю вам все внимание, можете пока полистать газету, к сожалению, ничего интереснее здесь нет.
Все это Костин проговорил на одном дыхании, без единой паузы. Женщины еще сумрачнее оглядели меня, и возобновленная беседа с Костиным стала куда интенсивнее. Они забросали его вопросами, суть которых сводилась к реплике: «Ну как же так, Никита Владимирович?» Судья же отвечал им, тыкая в кодекс и еще какие-то документы, рефреном проводя мысль: «А вот так!» Я не очень-то вникала в суть вопроса, хотя он и был чисто юридического характера, думая при этом, как пройдет моя беседа с Костиным. Пока что он произвел на меня благоприятное впечатление.
Минут через пять Никита Владимирович проявил решительность и начал активно выпроваживать дам из своего кабинета. Те сопротивлялись, ссылаясь на то, что вопрос нужно решить положительно и срочно. Потому что завтра будет уже поздно и могут случиться весьма нежелательные вещи. Но Костин оставался непреклонным, причем я заметила, что в голосе его появились стальные нотки, хотя он по-прежнему оставался доброжелательным и вежливым. Появились некая уверенность и внутренняя сила, которой обе женщины не могли противостоять и в конце концов покинули кабинет.
Костин тут же воспрял и, подойдя на своих длинных ногах к окну, резко распахнул его, впуская в кабинет свежий воздух. Потянулся, приподнявшись на носках, отчего стал казаться еще длиннее, потом помотал головой, словно стряхивая с себя усталость, а затем, улыбнувшись, обратился ко мне:
— Вам про меня сказала Ксения?
— Верно, — кивнула я. — А можно узнать, кто вам сказал про меня? Мы с вами, кажется, незнакомы.
— Да, незнакомы. — Костин заходил по кабинету туда-сюда. — Но я о вас не раз слышал. Причем от разных людей. Позвонил, узнал телефон, выяснил, что вам легко можно позвонить, дал номер Ксении… Вот и все. Надеюсь, я не сделал ничего предосудительного?
— Да нет, ничего. Просто если уж вы подбросили мне это дело, давайте будем последовательны и поговорим о вашей коллеге. О госпоже Шуваловой, кажется.
Костин нахмурился и стремительно сел на свободный стул, настолько быстро, словно при этом сложился пополам.
— Да-да, — проговорил он. — Об этом, именно об этом я и хотел с вами поговорить.
— Вы хотели мне что-то сообщить? Что-то важное? — уточнила я.
Костин тут же вскочил и снова принялся ходить по кабинету. Он и в самом деле не мог ни минуты усидеть на одном месте.
— Я бы никому ничего не сообщал, если бы не произошло это несчастье! — воскликнул он, резко останавливаясь. — Главное, я же предупреждал ее, буквально за полчаса до случившегося предупреждал!
— Так вы предполагали, что ее должны убить? — вскинула я брови.
— Я был почти уверен, — бросил Никита Владимирович и сел на столешницу своего стола.
— А нельзя ли поконкретнее все-таки? — попросила я, уже начиная терять терпение. — Сколько говорим уже, а вы все вокруг да около ходите.
— Я не хожу! — воскликнул Костин и, противореча сам себе, соскочил со стола и зашагал по кабинету. — Просто я волнуюсь. И еще хочу, чтобы вы сами отнеслись к этому со всей серьезностью. Повторяю, я никому ничего не стал бы говорить, если бы не смерть Тамары. Просто потому что дело весьма скользкое и довольно щекотливое. Одним словом, связанное с ее работой.
— Я предполагала, что профессия Тамары Аркадьевны играет в данном случае большую роль, — сказала я. — А теперь все-таки попрошу вас объяснить подробнее, в чем дело. Естественно, я понимаю, что это строго конфиденциально, меня не нужно об этом предупреждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10