– Ложись! – громко выкрикнула я и повалилась на землю. Зинка рухнула на колени от неожиданности, прикрываясь своим чемоданом.
Пять коротких выстрелов оглушили спящий двор. Машина снова газанула и устремилась прочь. Я успела вскочить на ноги и, ступая босыми ногами по мягкой траве, поспешила за красной «шестеркой». Все, что я успела увидеть, это последнюю цифру ее трехзначного номера и два буквы: «…1 кн». Затем машина выскочила на главную улицу и скрылась за поворотом. Я вернулась к Колывановой. Она так и сидела на земле, поджав ноги, ее огромные глаза смотрели на меня немигающим взглядом, губы что-то шептали, но от страха слова застревали в горле, не желая слетать с губ. Я встала на колени напротив нее, обхватила обеими руками за плечи и посмотрела ей в глаза.
– Как ты, Зинка? С тобой все в порядке?
Я бегло оглядела подругу. Не обнаружив на ее теле никаких повреждений, снова принялась трясти за плечи.
– Ау, Колыванова, ты слышишь меня?
– Я Снежана Александрова, – пробасила она, собравшись с силами.
– Уф, все в порядке, – я ослабила хватку. – Твоя крыша как ехала, так и едет, значит, жить будешь.
– Женечка, что это было? – простонала она минуту спустя.
– А это я у тебя спросить хотела!
– Ты что, думаешь, это за мной?
– А ты как думаешь – это за тобой? – задала я встречный вопрос.
– Да нет, я же не денежный мешок, не политик, зачем в меня стрелять?
– Ладно, – я поднялась с земли и протянула ей руку, – пошли ко мне, там разберемся.
Зинка поднялась, потерла свои позеленевшие от сочной травы коленки и стащила чемодан с качелей.
– Мамочки мои! – вскрикнула она, разглядывая три черные дырки в чемодане. – Они же мне все вещи продырявили!
– Действительно, – усмехнулась я, – безобразие какое, совсем совесть потеряли.
– И кофточку мою розовую, самую любимую, – закапризничала Зинка.
Я схватила ее за руку и поволокла к дому. Второй рукой я тащила по ухабистой дороге раненый чемодан подруги.
Тетя Мила онемела сразу и от счастья, и от ужаса. Она сначала развела руками, завидев Зинку, а потом схватилась за голову, любуясь ее дырявым чемоданом.
– Кошмар, – все, что смогла вымолвить моя любимая тетушка, и она плюхнулась на кресло.
– Не волнуйся, тетушка, ничего страшного. Зина оставила свой чемодан на улице, пока бегала в магазин, а тут стрельба началась, и чемодан немного пострадал.
– Так стреляли не в тебя, деточка? – Мила жалобно посмотрела на Колыванову.
– Нет. – Она замотала головой и вопросительно посмотрела на меня.
Я подмигнула, чтобы она не трепала лишнего, и потянула ее за руку в направлении своей комнаты. Чемодан я оставила у порога, но Зинка не собиралась оставаться долгое время в неведении по поводу своих продырявленных вещей и успела ухватиться за небрежно брошенную поклажу. По длинному коридору я потащила за собой двоих: Колыванову и ее багаж.
– Иди в ванну, освежись, приди в себя, а потом поговорим за чашечкой кофе, – скомандовала я, но Зинка уже сидела на полу, склонившись над испорченными вещами, и горько рыдала над каждой блузочкой или юбочкой.
– В душ иди сама, я потом, – отмахнулась она, вытирая навернувшуюся слезу.
– Тогда жди меня здесь. – Я стянула майку и поспешила в ванну.
– Ага. – И Зинка продолжила страдать в одиночестве.
Я едва успела налить шампунь на волосы, как услышала истошный крик подруги.
– Она жива, она жива! – орала Зинка во все горло.
Я наскоро смыла шампунь, отодвинула непромокаемую шторку в сторону и уставилась на запертую дверь ванной. Два мощных рывка – и дверь, потрескивая и разбрасывая во все стороны древесные опилки, которые некогда скрывали в себе дверной замок, резко открылась. Я едва успела прикрыть обнаженное тело банным полотенцем, как на пороге ванной появилась сияющая Колыванова.
– Вот она, – Зинка продемонстрировала мне какой-то розовый комок. – Жива!
– Что это? – прорычала я.
– Моя любимая кофточка, – удивленно ответила Зина.
– А дверь зачем ломать было?
– Ой, а она сломалась? – Колыванова рассеянно посмотрела на результат своей бурной деятельности. – Надо же.
– Что случилось? – К нам влетела перепуганная тетушка.
– Все нормально, – ответила я, кутаясь в полотенце.
– Я вам новую дверь куплю, – как ни в чем не бывало ответила Зинка.
– Идем со мной, моя девочка, – вмешалась тетя Мила, видя мое раздражение. Она обняла непутевую Колыванову за плечи. – Не слушай ты эту Женьку, она на тебя не обиделась.
Вслед за уходящей парочкой хлопнула сломанная дверь ванной. Я услышала часть тетиного монолога.
– Сейчас мы ее накормим до отвала, и она быстро подобреет.
За завтраком я действительно немного оттаяла, картофельная запеканка со сметаной и крепкий ароматный кофе сделали свое дело. Зинка весь завтрак боялась на меня смотреть, мило беседовала с тетушкой о недостатках московского климата и сложной экологической обстановке в столице.
– Так ты к нам просто отдохнуть приехала? – интересовалась тетушка.
– Да, – быстро отвечала Колыванова. – Хочу отдохнуть от московской суеты.
– Правильно. – Мила решительно поддерживала такую идею. – Надо вам с Женечкой в санаторий съездить, на свежий воздух. Правда, Женя? – Она сверлила меня вопросительным взглядом, не терпящим отрицательного ответа.
– Хорошая мысль, – закивала я в ответ, – надо подумать.
– А тут и думать нечего, надо ехать.
– Тетя Мила, ты не принесешь нам квасу? – Я попыталась избавиться от тетушки хоть на пару минут и отправила ее на балкон за квасом.
– Конечно. – Она поспешила из кухни.
Едва тетушка скрылась за дверью, я облокотилась на стол и наградила Колыванову пронзительным сверлящим взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9