И на дубленке тоже нет дырок.
— А как эксперт описал предмет, которым могла быть нанесена такая рана? — спросила Катя.
— Поначалу он тоже склонялся к металлическому штырю с острым концом. Штырю от строительной арматуры. Но после того, как ему Колосов из пятого отдела позвонил...
— Никита?
— Никита, Никита. У него какие-то там сомнения вдруг возникли. Темнит он что-то. — Сергеев сердито засопел. — Они вчера с Карпычем весь день по тому котловану ползали. Место осматривали. Так потом Карпыч категорически заявил, что ничего похожего на предмет, нанесший ту рану, он в том строительном хламе не обнаружил.
— Господи, тогда получается, что...
— Что ее убили. Убили не в котловане, а совсем в другом месте. Чем и как именно — полная неизвестность. Зачем-то сняли с нее половину одежды, затем привезли в Каменск и зашвырнули в котлован, пытаясь замаскировать все под несчастный случай.
Потрясенная новостью. Катя молчала.
— И вот сижу я, Кать, дурак дураком уже вторые сутки и не знаю, за что взяться. — Сергеев вздохнул. — Дело прокуратура уже возбудила. Зампрокурора рвет и мечет: портачи, кричит, работать не умеете! Убийство от несчастного случая отличить уже не способны! И он прав, кругом прав. Колосов ваш тоже на нервы давит. «Почему розыск до сих пор не организован? Где оперативность?» — передразнил он голосом, удивительно похожим на Никитин. — Ну нет у меня оперативности! В этом деле нет. Ты-то что-нибудь знаешь о ней?
— Нет, Саш. В выходные весь телефон оборвала, — приврала Катя. — Ее друзья по театральной студии тоже в полном неведении. Она последние месяцы там почти не появлялась. Так ведь ее в розыск заявили по Москве.
— Сожитель. Некто Лавровский. Мы его уже установили, — промолвил Сергеев. — Вчера ездили за ним. Что-то дома нету. Повестку у соседей оставили.
Катя решила пока умолчать о своей встрече с Пьеро. Все равно ведь ничего путного тот им с Кравченко не сообщил.
— А тело теперь когда можно будет из морга забрать? Меня узнать просили.
— Карпыч экспертизу, считай, уже закончил. Кстати, об изнасиловании и речи быть не может — никаких признаков. Учти. Забрать тело, думаю, уже можно. Я тебе дам телефон следователя. Пусть эти актеры ему позвонят. Заодно, может, он их допросит. Информации-то ноль.
Они еще немного поговорили о раскрываемости, об огромном по сравнению с прошлыми годами числе зарегистрированных убийств, о службе в розыске. Катя записала телефон следователя прокуратуры для Бена.
— Ты к кому от меня? — осведомился Сергеев напоследок.
— К Ире Гречко зайти обещала, — ответила она. — Давно мы с ней не виделись.
— Да-а, сколько ты у нас уже не работаешь?
— Четыре года.
— Назад не тянет? Катя пожала плечами.
— Не знаю, Саш. У меня сейчас работа интересная.
— А то приходи. Местечко всегда найдем: в следствии, в кадрах...
— Это уж я не сомневаюсь, — через силу улыбнулась она. — Лучше тогда уж к вам.
— Нет. — Сергеев энергично покачал головой.
— Почему? Буду плохим сыщиком?
— В розыске, как на корабле, от женщин одна смута. Мне единый кулак нужен. Бронированный. А тут пойдут охи, вздохи, взгляды. Орлы мои — народ шустрый, взрывной. Еще дуэль затеют.
— Сейчас из-за женщин, Саша, никто не стреляется. — Катя даже покраснела. Сергеев, когда хотел, мог быть даже галантным.
— Напрасно так думаешь, Катерина Сергевна, в розыске настоящие мужики служат, такие, что ради красивой женщины...
Катя вздохнула: Саша Сергеев был таким же, как и четыре года назад. Розыск есть розыск!
Глава 5
«БАКЛАН — НЕ ВОР!»
— Типчик как раз для фельетона. Тот еще типчик. С вывертом, — говорила Ира Гречко, вкладывая в папку уголовное дело, чистые листы бумаги и бланки.
Катя сидела в ее кабинете и с трагическим видом уплетала бутерброд с колбасой.
В Каменском ОВД наступил обеденный перерыв. А после обеда Ира Гречко собиралась знакомить с материалами дела одного из своих подследственных. После разговора с Сергеевым Катя не находила себе места. То и дело, словно глас трубы, звучала в ушах жуткая фраза: ..ее нанизали, как стрекозу на булавку... То, что Светлана Красильникова умерла, стало уже для Кати за эти дни фактом неизбежным и даже несколько обыденным. Но то, что она умерла вот так, такой дикой и страшной смертью...
— Катька, Господи, на тебе лица нет! — воскликнула Ира, когда подруга ее доплелась до кабинета следователей и плюхнулась там на стул. — Ты что так побледнела? Что тебе Сашка наговорил такого?
Катя слабо махнула рукой.
— А все оттого, что ты плохо ешь! — безапелляционно заявила Ира. — Что еще за пост себе выдумала? Травой какой-то питаться! Зачем тебе худеть? Ты и так нормальная.
— Если я не буду держать посты, я через месяц не буду пролезать в двери, — запротестовала Катя. — У меня такая конституция...
— Чушь — конституция! Дождешься голодного обморока. Сиди, отдыхай. Я сейчас все быстренько сделаю. — Ира оказалась великолепной хозяйкой. Спустя минуту пластмассовый чайник «Филипс» уже закипал, а на столе в фарфоровой мисочке появились чипсы, бутерброды с колбасой и сыром и лимон. — Это мой ценный подарок, — похвасталась Ира, указывая на чайник. — Начальство премировало к Новому году. Ну-ка ешь давай! Тебе чай покрепче? С лимоном?
— С лимоном, — вздохнула Катя.
— Тебе надо отвлечься от Сашкиных сказок, — внушала Ира. — Я сейчас Ванечку Журавского жду. Мы с ним Голорукова с материалами дела будем знакомить. Предвкушаю цирк. Аида с нами.
— Это тот, что у тебя прошлый раз вены вскрыл? — спросила Катя.
Она вспомнила, как примерно два месяца назад Ира слезно жаловалась на то, что ей пришлось вытерпеть от этого самого Голорукова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20