– Нет, она пришла одна, – отвечает Валоушек.
Значит, добряк доктор или не догнал ее, или она отказалась от его услуг.
– Да нет, никакого особого дела у меня к пани Трояновой нет, – говорю я как можно более естественным тоном. – Просто я надеялся застать ее у вас и отдать ключи от квартиры.
– Она у нас недолго пробыла, – объясняет Валоушкова. – Часа два, не больше. Пришла, немножко передохнула. Даже есть не стала, только выпила чашку чаю… Правда, позвонила в похоронное бюро, – добавляет Валоушкова сухо.
– А у вас есть телефон? – спрашиваю я.
– Там, в комнате, – показывает муж. – Если хотите…
– Нет, спасибо.
У Троянов телефона нет. Для нас было бы удобнее, если бы он был. Я говорю Валоушеку:
– Похоронное бюро и шага не сделает до тех пор, пока не получит от нас разрешение на похороны.
– Вот она и говорила с ними довольно долго.
– И наверное, без успеха.
– Да, потом она жаловалась на ненужные формальности.
Мария Валоушкова пытается оправдать сестру.
– Она, бедняжка, не знает, куда ей обратиться. У нее нет свидетельства о смерти… столько забот…
– Завтра утром, – говорю я, – она получит уведомление на свой адрес. Если сегодня она к вам вернется, скажите ей об этом, пожалуйста. В какое похоронное бюро она звонила?
– Вроде в Голешовицкое: Мы не были при этом, а дверь в комнату закрыли, дети все время кричат, ничего не слышно.
Я прощаюсь с семейством Эмиля Валоушека и отправляюсь к себе на работу. Там меня ожидает сообщение Лоубала о пани Трояновой.
В некотором смысле– сообщение интересное, к сожалению, не в том, какой нас волнует.
Уйдя от своей сестры, Троянова некоторое время прогуливалась по главным улицам, часто останавливалась перед витринами с модными товарами. Никто бы не сказал что всего несколько часов назад она овдовела. Затем пани Троянова вошла в ресторанчик, расположенный в саду на Пршикопе, и заказала яйцо под майонезом и два рогалика. Не так уж много, ведь она с утра ничего не ела. Она сидела за столиком, ожидая, когда официант принесет ей пиво. В этот момент мимо нее проходил один из посетителей с бокалом красного вина. Каким-то образом бокал выскользнул у него из рук и упал прямо на колени пани Трояновой.
– Неполных двести граммов, – говорит Лоубал.
– Вполне достаточно, – отвечаю я.
– Разумеется. Платье испорчено. Вид у пани Трояновой до того огорченный, что ее просто жалко. Официант посыпает ей платье солью, а неловкий посетитель очень усердно и сокрушенно извиняется, представившись как пан Скленарж. Работник Центрального совета профсоюзов. Он рвется возместить причиненный ущерб. Пани Троянова продолжает сетовать на то, что не может показаться на улице в платье, залитом вином. Пан Скленарж подзывает официанта и просит привести такси. Официант кидается выполнять его просьбу, но его останавливает наш сотрудник, внимательно наблюдавший за всем происходящим.
Потом все пошло как по-писаному. В такси в качестве шофера приехал другой наш сотрудник. Он посадил Скленаржа и пани Троянову и повез по их просьбе в Голешовцы. А по дороге прислушивался к тому, о чем они говорили.
За пани Трояновой наблюдали очень внимательно, и я не возражал против этого.
– Ничего важного, правда, не произошло, – продолжал Лоубал, – только знакомство их укрепилось. В такси Скленарж узнал, что у пани Трояновой только что умер муж. Он стал выражать ей сочувствие. Говорили исключительно о ее делах. Скленарж вел себя очень любезно, видимо считая неудобным говорить о себе, а пани Троянова его ни о чем не спрашивала. Ему удалось договориться с ней о свидании на завтра. Он припомнил, что у него есть знакомый, который может помочь ей приобрести новое модное платье за недорогую цену. Пани Троянова не возражала. Она вышла у своего дома. Скленарж поцеловал ей руку, и она вошла в подъезд. Скленарж заплатил шоферу, и тот уехал. Дальше Скленарж пошел пешком. За входом в дом Трояновой наблюдают.
На этом сообщение кончается. Если у пани Трояновой есть любовник, как утверждает Эмиль Валоушек, то пока что она с ним не встретилась.
– Разыщите ее завтра утром, – говорю я, – и отдайте ключи от квартиры и разрешение на похороны.
Потом я вручаю Лоубалу увеличенную фотографию Йозефа Трояна, переснятую с его паспорта.
– С этой фотографией отправьте к Филипине Граховой и Йозефе Небушиловой сотрудника, уже побывавшего у них. Не исключено, что они узнают в Трояне любителя попугаев.
Трепинскому поручается выяснить, в какое похоронное бюро звонила пани Троянова.
Когда назавтра после девяти утра я вхожу в свой кабинет, Трепинский уже докладывает мне:
– Ни в одном похоронном бюро не помнят, чтобы туда звонила пани Троянова или чтобы вообще кто-нибудь пытался договориться о похоронах Трояна.
Я так и предполагал. Значит, от своей сестры она звонила в какое-то другое место, стараясь не выдать, куда именно. Думаю, своему любовнику. Вероятно, она хотела скрыть от сестры его имя.
Но возможно, были и другие причины для ее звонка. Она наверняка понимает, что мы не перестанем ею интересоваться. Вот почему она и не стала звонить из автомата. Пани Троянова не предполагала, что мы можем что-то узнать у Валоушков. Все мои расспросы там прошли гладко, они даже и не подумают ей сказать, что я знаю о ее телефонном звонке. А если и скажут, возможно, ей не придет в голову, что я опрошу все похоронные бюро.
Растроганно вспоминаю Карличека. Этот хитрец со своими фантастическими рассуждениями по поводу пижамы был недалек от истины.
Незадолго до полудня решаю отправиться в ювелирный магазин. Я еще успею. Но ко мне пришел посетитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76