ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он гнал из леса своих подопечных, где они днем объедали молодые побеги, и не давал проворным тварям ни на секунду остановиться, чтобы у них не появилось желания перепрыгнуть через забор в сад, и лишь когда животные благополучно спустились с холма к деревне, пастух, приветствуя нас, приподнял шляпу. Я улыбнулась и помахала в ответ, и мое сердце прыгало в груди так же резво, как и его козлы.
Весть о нашем прибытии распространилась быстро, как только мог бежать козопас, и вечером наше общество у очага уже делили не только Борс, Лионель и Эктор, но Паломид, Урр, Лавейн и племянник поварихи Канахинс, который сбежал из Карлайла после побоища на площади. Даже протеже Гарета, Мелиас, присоединился к компании в Нортумбрии.
Все пришли в старый фермерский дом, сгибаясь, входили в низкую дверь и со слезами на глазах обнимали нас, радуясь, что мы живые и здоровые вернулись в Джойс Гард. Только после того, как все устроились у огня или расселись по лавкам, мне пришло в голову, как много здесь было рыцарей Круглого Стола. Хотя я с облегчением узнала, что всем им удалось благополучно выбраться из Карлайла, меня поразило, что столько людей покинули двор и последовали за Лансом. Артуру наверняка больно, что среди его приближенных оказалось так много перебежчиков.
Миссис Баджер принесла добрый горшок с похлебкой из рыбы, и мы жадно слушали новости о том, кто пал в битве на площади.
– Агравейн больше никому не отравит жизнь, – заметил Эктор де Марис. – Я сам его настиг, когда он затеял побоище. И Ордреда видел залитого кровью, только не знаю чьей. Всех бы их изрубить за такое предательство.
Все согласно кивнули, и разговор перешел на других погибших. Ловель и Патрис – среди людей Артура, Беллианс и Неровенс – из тех, кто пришел меня спасать.
И конечно, Гарет. При упоминании о светлокудром воине каждый сделал знак против зла или обратился к своему божеству. Ланс с трудом проглотил в горле ком, и я заметила, что на его глазах показались слезы.
Стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Люди Агравейна не простят смерть своего предводителя, и, хотя они не рискуют забираться к Варкворту, Кимминз был не единственным фермером, к которому чужаки приставали с вопросами.
– Увейну это совсем не по нраву, – объяснил Борс, протягивая руки к огню. – В качестве короля Нортумбрии и регента Регеда ему хватает забот. И вряд ли ему захочется, чтобы у него на фланге вспыхнула война между нами и Артуром. Он отправил сообщение, что больше не ждет верховного короля, которого раньше приглашал на лето с визитом, но просит, чтобы вы, после того как хорошо отдохнете, приехали к нему в крепость.
Последние слова он говорил, обращаясь ко мне, и я, задумчиво поджав губы, гадала, что могло бы означать это приглашение. До меня стало доходить, что я не так уж свободна от прошлого, как себе вообразила.
Слова Борса не выходили у меня из головы, когда вечером, примостившись на кровати, я принялась расчесывать волосы.
– Здесь кроется какая-то политика, – проворчала я, как если бы рядом был Артур.
– Наверное. – Ланс остановился передо мной, положил на плечи руки, а я, потянувшись за расческой, которую мне ссудила миссис Баджер, внезапно поняла, что он сейчас скажет. – Здесь я хочу это делать сам.
Вынув заколки из пучка, он пропускал сквозь пальцы толстые жгуты волос, как будто взвешивал драгоценности.
– Знаешь, сколько раз я об этом мечтал? – Он склонился над моим плечом и начал поглаживать его сквозь густые волосы.
Он как будто гладил кошку или полировал ценный металл, а я едва сдерживала слезы счастья. Потом внезапно, пока еще не слишком расчувствовалась, я откинула голову и склонила ее набок. Большая часть лица оказалась прикрытой волосами, и я сквозь их вуаль игриво посмотрела на Ланса.
– Конечно, – воскликнул он, разглядев призыв, и с притворным изумлением сделал шаг назад. Но когда я рассмеялась и позволила ему возобновить работу, Ланс собрал мои волосы на макушке и, наклонившись, стал целовать в затылок.
Я вскрикнула и повернулась, чтобы обнять его за пояс, полная восторга и дикой радости. Мы упали на кровать, и, встав рядом с ним на колени, я встряхнула головой, и волосы водопадом обрушились на его тело, вызывая у Ланса томную и сладостную муку.
И все время в глубине души я просила богов позволить нам с Лансом жить нашей новой жизнью – в мире и покос, подальше от нападок света, который так упорно стремился нас убить.
Еще я могла бы попросить луну на серебряном подносе обо всем хорошем, что она могла бы нам дать в ответ на мои молитвы!
Через неделю мы отправились вдоль побережья в Яверинг с Паломидом, Мелиасом и небольшой охраной. Мы ехали мимо дюн, и Паломид, который здесь некоторое время жил, рассказывал о стране, которую успел полюбить.
– Однажды после бури я наткнулся на затопленный лес – древние деревья были наполовину занесены песком. Я подумал, что это и есть вход в Иной мир, но, как ни старался, не обнаружил тропинку. А когда в следующий раз приехал на то же побережье, то заколдованный лес исчез, растворился так же таинственно, как и возник.
Паломид помолился каким-то своим восточным богам и перешел к более обыденной теме:
– Нет лучше местности для земледелия, чем та, что лежит между Чевиот-Хиллз и Северным морем… все здесь в изобилии: и зерно, и скот, и сады. Даже на Священном острове произрастает неплохой урожай ячменя.
– Священном острове? – переспросила я.
– Линдисфарн, – объяснил Ланс. – Отмель из дюн и скал, выдающаяся в море выше Бамбурга. Когда прилива нет, по ней можно пройти по песку, но как только вода начнет прибывать, отмель превращается в отрезанный от мира остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Весть о нашем прибытии распространилась быстро, как только мог бежать козопас, и вечером наше общество у очага уже делили не только Борс, Лионель и Эктор, но Паломид, Урр, Лавейн и племянник поварихи Канахинс, который сбежал из Карлайла после побоища на площади. Даже протеже Гарета, Мелиас, присоединился к компании в Нортумбрии.
Все пришли в старый фермерский дом, сгибаясь, входили в низкую дверь и со слезами на глазах обнимали нас, радуясь, что мы живые и здоровые вернулись в Джойс Гард. Только после того, как все устроились у огня или расселись по лавкам, мне пришло в голову, как много здесь было рыцарей Круглого Стола. Хотя я с облегчением узнала, что всем им удалось благополучно выбраться из Карлайла, меня поразило, что столько людей покинули двор и последовали за Лансом. Артуру наверняка больно, что среди его приближенных оказалось так много перебежчиков.
Миссис Баджер принесла добрый горшок с похлебкой из рыбы, и мы жадно слушали новости о том, кто пал в битве на площади.
– Агравейн больше никому не отравит жизнь, – заметил Эктор де Марис. – Я сам его настиг, когда он затеял побоище. И Ордреда видел залитого кровью, только не знаю чьей. Всех бы их изрубить за такое предательство.
Все согласно кивнули, и разговор перешел на других погибших. Ловель и Патрис – среди людей Артура, Беллианс и Неровенс – из тех, кто пришел меня спасать.
И конечно, Гарет. При упоминании о светлокудром воине каждый сделал знак против зла или обратился к своему божеству. Ланс с трудом проглотил в горле ком, и я заметила, что на его глазах показались слезы.
Стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Люди Агравейна не простят смерть своего предводителя, и, хотя они не рискуют забираться к Варкворту, Кимминз был не единственным фермером, к которому чужаки приставали с вопросами.
– Увейну это совсем не по нраву, – объяснил Борс, протягивая руки к огню. – В качестве короля Нортумбрии и регента Регеда ему хватает забот. И вряд ли ему захочется, чтобы у него на фланге вспыхнула война между нами и Артуром. Он отправил сообщение, что больше не ждет верховного короля, которого раньше приглашал на лето с визитом, но просит, чтобы вы, после того как хорошо отдохнете, приехали к нему в крепость.
Последние слова он говорил, обращаясь ко мне, и я, задумчиво поджав губы, гадала, что могло бы означать это приглашение. До меня стало доходить, что я не так уж свободна от прошлого, как себе вообразила.
Слова Борса не выходили у меня из головы, когда вечером, примостившись на кровати, я принялась расчесывать волосы.
– Здесь кроется какая-то политика, – проворчала я, как если бы рядом был Артур.
– Наверное. – Ланс остановился передо мной, положил на плечи руки, а я, потянувшись за расческой, которую мне ссудила миссис Баджер, внезапно поняла, что он сейчас скажет. – Здесь я хочу это делать сам.
Вынув заколки из пучка, он пропускал сквозь пальцы толстые жгуты волос, как будто взвешивал драгоценности.
– Знаешь, сколько раз я об этом мечтал? – Он склонился над моим плечом и начал поглаживать его сквозь густые волосы.
Он как будто гладил кошку или полировал ценный металл, а я едва сдерживала слезы счастья. Потом внезапно, пока еще не слишком расчувствовалась, я откинула голову и склонила ее набок. Большая часть лица оказалась прикрытой волосами, и я сквозь их вуаль игриво посмотрела на Ланса.
– Конечно, – воскликнул он, разглядев призыв, и с притворным изумлением сделал шаг назад. Но когда я рассмеялась и позволила ему возобновить работу, Ланс собрал мои волосы на макушке и, наклонившись, стал целовать в затылок.
Я вскрикнула и повернулась, чтобы обнять его за пояс, полная восторга и дикой радости. Мы упали на кровать, и, встав рядом с ним на колени, я встряхнула головой, и волосы водопадом обрушились на его тело, вызывая у Ланса томную и сладостную муку.
И все время в глубине души я просила богов позволить нам с Лансом жить нашей новой жизнью – в мире и покос, подальше от нападок света, который так упорно стремился нас убить.
Еще я могла бы попросить луну на серебряном подносе обо всем хорошем, что она могла бы нам дать в ответ на мои молитвы!
Через неделю мы отправились вдоль побережья в Яверинг с Паломидом, Мелиасом и небольшой охраной. Мы ехали мимо дюн, и Паломид, который здесь некоторое время жил, рассказывал о стране, которую успел полюбить.
– Однажды после бури я наткнулся на затопленный лес – древние деревья были наполовину занесены песком. Я подумал, что это и есть вход в Иной мир, но, как ни старался, не обнаружил тропинку. А когда в следующий раз приехал на то же побережье, то заколдованный лес исчез, растворился так же таинственно, как и возник.
Паломид помолился каким-то своим восточным богам и перешел к более обыденной теме:
– Нет лучше местности для земледелия, чем та, что лежит между Чевиот-Хиллз и Северным морем… все здесь в изобилии: и зерно, и скот, и сады. Даже на Священном острове произрастает неплохой урожай ячменя.
– Священном острове? – переспросила я.
– Линдисфарн, – объяснил Ланс. – Отмель из дюн и скал, выдающаяся в море выше Бамбурга. Когда прилива нет, по ней можно пройти по песку, но как только вода начнет прибывать, отмель превращается в отрезанный от мира остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149