– Уэллз и жена проповедника в городе.
– Здесь?! – Айк не мог поверить в такую удачу. Уэллз был здесь, но Уилкинс сделал так, что они не могут остаться. Он бы не мучился угрызениями совести, если бы бросил Уилкинса на растерзание «волкам», в данном случае, шерифу. Но он не надеялся, что ему позволят далеко уйти, когда кое-что узнают о его прошлом, о том, что на его руках человеческая кровь.
Он посмотрел на Уилкинса.
– И как же, черт тебя побери, мы сможем околачиваться здесь в поисках Уэллза и этой рыжей суки? – Айк не ждал ответа. Уилкинсу нечего было ответить.
Он уставился в темноту, в которой утопала улица. Уэллз и та жена проповедника могли быть где угодно.
– Мы сможем найти ее, Айк. Я знаю, мы сможем.
– Ну, понятно, что да, если Уэллз или шериф не найдут нас первыми. Неужели ты думаешь, после того, что ты сделал, они не будут нас искать?
– Ну, она ведь была просто проституткой.
– А ты – просто кусок никчемного коровьего навоза. Пошли. Надо линять отсюда. – Айк вывел из стойла свою лошадь.
– А что делать с девчонкой? – хныкал Уилкинс. Он должен найти эту суку, и она снимет с него порчу.
А потом он убьет ее. Он схватил бы ее за шею, как ту проститутку, которая издевалась над ним, и сжимал бы ее, пока она тоже не стала бы лиловой.
Айк не представлял себе, что значит душить. Он тоже раньше не представлял. Под тяжелым взглядом Айка Уилкинса трясло.
– Рано или поздно они уедут отсюда. Или Уэллз уедет один. Тогда мы доберемся до девчонки. – «И до Уэллза», – подумал Айк. Закончив седлать лошадь, он вскочил на нее.
Уилкинс удивленно посмотрел на него:
– А что мы будем делать до тех пор?
Айк ухмыльнулся.
– Мы скроемся где-нибудь за городом и будем ждать. И молись, чтобы из-за этой проститутки не подняли большого шума, я не хочу умирать из-за тебя.
Уилкинс понимал, что Айк мог бы запросто в любую минуту принести его в жертву. Он никогда в этом не сомневался, а сейчас тем более. Он вытер пот со лба и взял в руки вожжи.
Следуя за Айком по темной улице, он чувствовал, как его гнев растет. Во всем была виновата только она, эта жена проповедника. Во всем.
ГЛАВА 25
Джерихо поднималась по лестнице, чувствуя, как ноет каждый дюйм ее тела. Она сощурилась от яркого солнечного света, падавшего через окно прямо ей в глаза. Может быть, она становится старой для этого занятия. Потом она вспомнила, как Херк пялился на нее, когда натягивал брюки и застегивал ремень. Она могла бы спорить, что он ни за что бы не ушел от нее, если б не знал, что уже больше часа бар находится без присмотра. Правда, в это время клиентов обычно почти нет.
Ее ухмылка исчезла, когда она вспомнила об этом сероглазом парне. Херк не научил ее тому, что умел тот сероглазый, он не заставил ее тело пылать от желания, как это было во время близости с тем парнем. Но то, что Херк дал ей вместо этого, было более значимо. Он смотрел на нее, словно она была золотой жилой, он дотрагивался до нее так, как прикасаются к хрупкому хрусталю.
Когда Херк вошел к ней в комнату, его сердце остановилось. Он никогда не видел ее обнаженной, а тем более в такой позе, в какой она лежала, и ее рука все еще была там, где оставил ее тот парень – у нее между ног. Однако непривычное чувство смущения, охватившее ее, было напрасным. Вместо того, чтобы с отвращением отвернуться, бармен стал быстро расстегивать рубашку.
– Позволь мне это сделать, крошка, – шептал он, глядя на нее жадными глазами.
Сейчас, вспоминая о тех минутах, Джерихо улыбалась. Она никогда не думала о Херке как о мужчине, которому могла бы отдаться. Но почему же? Ей ведь нравились крупные мужчины с такими бычьими огромными руками. Но у Херка не только его руки напоминали ей быка, но и еще кое-что.
Боже, Коралл не поверит ушам, когда Джерихо все расскажет ей. Она зевнула и взялась за ручку первой двери. Она лишь надеялась, что в этой комнате не Хлоя. Если бы она разбудила Хлою, та выцарапала бы ей глаза. Нельзя сказать, что они не дружили с Хлоей. Нет, у них были нормальные отношения, но Хлоя предпочитала всегда хорошо утром выспаться.
На ее стук ответа не последовало, но дверь медленно приоткрылась. Джерихо вошла в комнату. Сделав еще шаг, она увидела, что керосиновая лампа еще не погасла, но ее фитиль почти что уже весь прогорел. Что-то не похоже на Коралл, чтобы та столь легкомысленно оставила лампу зажженной.
– Коралл?
Мороз пробежал у него по коже, когда она увидела, что Коралл даже не пошевелилась. Девушка лежала на спине с подвернутой под себя ногой. В такой позе никто не спит. Джерихо сделала еще шаг. Угол простыни, лежавший на груди Коралл, был неподвижен. Глаза безжизненно смотрели в потолок. Джерихо опять остановилась, ее зубы начали нервно стучать.
– Коралл??! М… милая?
О, Боже! Она мысленно повторяла это слово, пока силой не заставила себя закричать.
– О, Боже, Боже! Кто-нибудь, помогите!
– Ну что, доктор?
Мужчина в очках посмотрел на ожидавшего решения шерифа. Он отошел от трупа девушки, снял очки, достал носовой платок и стал протирать стекла.
– Задушена, – вынес он свое заключение. Темные синяки на шее у покойной не оставляли ни малейшего сомнения в этом. У нее также была сломана шея, но доктор уверен, что она была уже мертва, прежде чем убийца сделал это.
Как-то однажды он уже бывал в этом притоне, когда одна из девиц пострадала от Грубого клиента. Еще раньше, другая девушка, случайно забеременев, пыталась сделать себе аборт. Несмотря на все усилия доктора, она умерла, что стало поучительным примером для других девиц этого заведения.
Сейчас впервые одну из девиц Херка убили. Доктор посмотрел на бармена. Видно было, что он сильно переживал из-за случившегося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90