Ополоснув лицо, тело и грудь холодной водой, Дэвид вытерся и бросил полотенце на одежду Эмми под ивами. Затем пошел прочь, неся в руке котелок с водой.
Когда Эмми вернулась к палатке, он раздувал угасающее пламя. Вода в котелке бурлила, и пока он заваривал, чай, Эмми поджарила кусок бекона.
Больше ничего из еды не осталось, поэтому она заставила Шредера съесть бекон, а сама ела хлеб, запивая его горячим чаем. Волосы Эмми были распущены по плечам, и, когда они покончили со своим скудным завтраком, она достала из чемодана щетку с серебряной накладкой и стала расчесываться, позволяя спадать волосам черным водопадом. Высушив волосы, Эмми скрутила их в такой же тугой узел, как и вчера, и с вызывающим видом натянула чулки.
– Твой отец будет сегодня на бегах? – спросил Дэвид.
Синие глаза Эмми широко раскрылись.
– Я помню тебя, – сказал он, – а ты меня нет. И если твой отец узнает, что сегодняшнюю ночь ты провела в моей палатке, мне от него достанется на орехи, да и тебе, думаю, тоже.
Немного подумав, Шредер добавил:
– Он великий человек, хотя и маленького роста!
– Бог спаси его душу! – Эмми набожно перекрестилась, а затем ее пальцы прикоснулись к висевшему на шее крестику. – Вот уже шесть месяцев, как его нет в живых: он умер после того, как лошадь ударила его копытом.
Дэвид тяжело вздохнул:
– Мне очень грустно слышать об этом. Я видел его на бегах в Тарпорли год назад, и ты была с ним. А когда мы с ним подружились, тебя уже не было…
– Я ездила с отцом в Тарпорли в течение пяти лет, – глаза Эмми наполнились слезами. – Хотя он и был всего лишь конюхом, из него мог бы выйти великий тренер!
Она украдкой смахнула слезу тыльной стороной ладони.
– Я рисовал тогда в Тарпорли лошадей, – заговорил Дэвид после непродолжительного молчания, – и мы договорились встретиться с ним сегодня.
– Святой Боже! – воскликнула Эмми. – Как будто его дух послал меня сдержать обещание.
– Даже если это так, – грустно отметил Дэвид, – мне очень жаль, что я не встретил его самого.
– Сэр Джордж Гроули – его бич, – сказала Эмми со вздохом. – Сэр Джордж держал собственных лошадей: у него их было несколько, и без отца он ничего не мог с ними сделать.
Эмми обвела грустным взглядом окрестности и стала вспоминать.
– Это было прекрасное время. Мой отец имел собственный маленький коттедж. А потом сэр Джордж купил эту бестию, лягнувшую отца в живот, шесть месяцев тому…
Дэвид достал портсигар и закурил.
– И что было потом? – спросил он.
Некоторое время Эмми молчала, потом продолжила:
– О, кругом преобладала всеобщая доброта, и как только они не превозносили моего отца!
Эмми поднялась и нервно заходила вокруг сидящего на бревне Дэвида. Тот не спускал с нее пристального взгляда своих черных, как угли, глаз.
– Представляешь, они только и говорили о том, что им необходимо позаботиться о дочери такого человека, о том, что она не должна ни в чем нуждаться и так далее… – Эмми зло плюнула на землю. – И все это закончилось тем, что из меня собрались сделать прислугу!
Девушка с размаху шлепнулась на край бревна рядом с Дэвидом. Он едва удержался, чтобы не свалиться в кострище.
– Не так резво, Эмми! – попробовал пошутить Шредер.
Девушка, не слушая его, заговорила опять, словно кому-то пыталась в который раз доказать свою правоту:
– Я, как только поняла к чему идет дело, сказала себе: все, стоп, спасибо! Вот пережду, когда кончится зима, а затем уйду!
Эмми пытливо глянула на Шредера:
– Знаешь ты этих Гроули?
– Слышал о них, – ответил Дэвид. – Древний род.
– Слышал о молодом Тоби? Будущем лорде? – лицо девушки покрылось красными пятнами.
С нескрываемым интересом Дэвид ответил:
– Да. А что?
Эмми хлопнула себя по коленям, как заправский жокей:
– Все, забудь о нем!
Потом, словно навсегда оставив прошлое, девушка встала с бревна и, оправив юбку, подошла вплотную к Дэвиду. Он слегка попятился, стряхивая пепел сигареты на свою куртку.
– Что мы собираемся сегодня делать?
Эмми уперлась в свои бока обеими руками и стала похожа на яркую деревенскую куклу. Дэвид отметил это про себя, как художник.
– Я собираюсь на бега, – медленно проговорил он. – Ты же можешь делать все, что тебе вздумается.
На такое предложение Эмми заявила с вызовом:
– Мне бы хотелось пойти с тобой!
Он глянул на нее с неожиданной свирепостью:
– Какого дьявола ты мне навязываешься?!
– Мне некуда идти, – Эмми опустила голову. – Некуда, совершенно некуда, – тихо добавила она.
Дэвид продолжил разговор довольно мирно:
– У тебя ведь есть место. Почему бы тебе там не остаться?
– Потому, что я сама выбираю себе место, даже если его у меня и нет!
С этими словами Эмми встала и нахлобучила на голову свое сомбреро. Затем она вытащила из палатки свой забрызганный макинтош.
– Я хотела бы заплатить вам за ночлег! – девушка сердито схватила свой розовый чемоданчик.
Дэвид сидел, оперев голову на руки, глядя на потухшие угольки и перебирая пальцами свои курчавые волосы.
Эмми напряженно ждала ответа:
– Ну, так как?!
– Я одинок! – послышалось в ответ.
Розовый чемодан мягко шлепнулся в заросли медуницы:
– И ты еще пытался прогнать меня…
Палатка была сложена и поместилась в старый армейский мешок времен Первой империалистической войны, со всем остальным имуществом Дэвида.
Эмми с облегчением вздохнула, когда он взгромоздил рюкзак на свои узкие плечи.
– Мне кажется, ты умеешь работать не только языком, – думая о чем-то своем, заговорил Шредер, и вышел на грунтовую дорогу. – Да, Эмми, в куске хлеба ты никогда не будешь нуждаться! Это ж так ловко упаковать мой вещмешок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97