И все-таки Клементина была счастлива. Она была бы счастлива везде до тех пор, пока она с Джексоном, но ей хотелось, чтобы они выбрали какое-нибудь место подальше от моря, возможно, какую-то деревушку. Она скучала по тенистым деревьям, успокаивающему запаху земли, чтобы по вечерам можно было одевать свитер.– Боюсь, что все это скоро кончится, – прошептала она.Джексон стоял позади, положив подбородок на ее плечо.– Я не допущу этого.Клементина улыбнулась и склонила голову набок, прижавшись щекой к его щеке.– Мой герой.– Навсегда.Два дня спустя, когда Джексон закончил портрет Меган, Клементина пристально рассматривала его, стоя в гостиной коттеджа, который они снимали.– Что ты собираешься с ним делать? – спросила она.– Не знаю. – Джексон сел на диван. – С одной стороны, мне очень хотелось бы собрать вместе все три ваши портрета и открыть собственную картинную галерею. «Женщины, которых я любил», назвал бы я ее.– Ну и эгоист.Джексон рассмеялся:– Но мне также хочется, чтобы он остался у Меган. Я просто боюсь, что она неправильно поймет.– Как это?– Не знаю. Возможно, как знак того, что между нами все еще что-то есть. Я не хочу снова причинить ей боль.– Кажется, она счастлива с Джо.– Может быть, ты права, – сказал Джексон. – Там видно будет, что делать с портретом. Я просто рад, что наконец-то выплеснул его из себя на холст. Ну, хватит об этом. Иди-ка сюда, распутница, – сказал он, открывая объятия.– Ах, так значит я сейчас распутница, да? – Клементина, смеясь, упала на диван к Джексону.На мгновение у нее мелькнула мысль о странности жизни, о том, как маленькая частица любви затмила целые годы боли, как реальным для нее стал только этот миг с этим мужчиной.Клементина и Джексон провели в Мексике две недели, смеясь, распивая вино, танцуя под музыку марьячес и просыпаясь ни свет, ни заря, чтобы полюбоваться рассветом. Он рассказал ей все про себя, даже то, о чем до сих пор и не думал, например, о том, как сильно он скучает по семье и как вакуум, образовавшийся внутри него после смерти отца, так никогда и не заполнился, даже и тогда, когда появился отчим. Клементина рассказала ему о Дюке, о своей детской любви, которая закончилась так неудачно во время их последней встречи, о своей недавно обнаруженной незаконнорожденности, мучившей ее как кровоточащая рана, открытая всем инфекциям.– Время, проведенное с тобой, было потрясающе, – сказал Джексон в последний день. – Говоря по правде, я удивлен, что мужчина и женщина могут так хорошо проводить время, не занимаясь сексом.Они сидели на песке возле коттеджа. Теплый ветерок развевал волосы Клементины, и она отвернулась.– Извини.– Клементина, не извиняйся. Я рад, что мы не занимались любовью. Это доказывает, что я и подозревал все время, – наше влечение основано не на одном физическом притяжении, а на чем-то более глубоком. Мне нравится до безумия просто быть с тобой, разделять твою жизнь.Клементина положила голову ему на плечо.– Самое смешное, что я не боюсь больше физической близости, – сказала она, – я боюсь своих мыслей, своих воспоминаний: это все перешло в мое сознание.– Твое сознание – часть твоего тела. Все взаимосвязано. Мне не хотелось бы, чтобы ты отключала все мысли, давая мне возможность насладиться твоим телом. Мы подождем, пока сможем иметь все.Во время поездки домой, Клементина точно продумала, что скажет Меган. Она будет твердой, но чуткой, подготовленной к гневу, слезам, всему, что Меган выплеснет на нее. Однако, когда они добрались до ее дома на побережье, Клементина обнаружила, что все ее репетиции ни к чему. Меган оставила записку на том же самом месте, где Клементина оставила свою: «Я уезжаю на три недели. Это – сюрприз. Ты тоже не волнуйся за меня. Целую. Меган» Какой бы сюрприз это ни был, он стал благодеянием. Трехнедельная отсрочка.Джексон все еще выгружал из машины багаж, когда зазвонил телефон. Звонила Алекс, громкая и резковатая как всегда.– Где ты пропадала? – сразу же спросила она Клементину. – Тебе не кажется, что твои друзья должны, по крайней мере, знать, где ты, чтобы не беспокоиться?– Я была в Мексике с Джексоном, – спокойно ответила Клементина.Алеке замолчала лишь на секунду:– Ну, что ж, это объясняет, почему я не могла дозвониться и до него. Мне следовало догадаться.– Не сердись, – сказала Клементина.– Я не сержусь. Я рада за тебя. То есть, если и ты счастлива.– Я никогда не была счастливее, Алекс. Я не знаю, как я вообще жила без него прежде.– Не надо сентиментальничать со мной. Я этого не вынесу. У всех вокруг любовь – сплошное вино и розы, а у меня – собачья похлебка.– О, перестань. Получай удовольствие от того, что имеешь.– Ты говоришь точно так же, как одна моя подруга. Как бы то ни было, Меган хотела, чтобы я передала тебе новость.В этот момент Джексон вошел в комнату и поцеловал шею Клементины, и восхитительная дрожь пробежала по ее спине. Ей не хотелось лишаться подобного ощущения даже на день. Алекс выдержала эффектную паузу, затем произнесла:– Меган и Джо два дня назад поженились. Они сейчас в Англии, проводят там медовый месяц.Клементина закрыла глаза и прошептала благодарственную молитву. Наконец-то. Она радовалась за себя, но и за Меган тоже. Ее подруга заслуживала счастья. Из всех, кого она знала, подумала Клементина, Меган заслуживала счастья больше всех.– Меган и Джо поженились, – сказала она Джексону, – у них сейчас медовый месяц.Джексон испустил долгий вздох облегчения, и Клементина подумала, не сдерживал ли он этот вздох все семь лет после развода. Джексон поцеловал ее:– Видишь? Все решилось самым лучшим образом. Клементина кивнула и вернулась к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154