Для лошадей, занятых работой, день выдался длинным и тяжелым. И они не намерены были упускать возможность поспать, несмотря на его присутствие.
Он понимал их чувства. Рафферти и сам физически был разбит, тело болело, мускулы ныли при каждом движении. Голова гудела так, словно кто-то ударил по ней тяжелой свинцовой трубой.
Встреча с женой Уилла в компании Брайса до смерти напугала Джея Ди. До этого он мог сколько угодно обманывать себя, полагая, что может задирать нос перед Эваном Брайсом, играть в его игры и победить. Но на самом деле Брайс лишь забавлялся с Джеем Ди, дурачил его. Теперь же Брайс показал козырного туза, а на руках у Джея Ди остались одни битые карты.
Если Саманта разведется с Уиллом (а видит Бог, дело к тому и идет), то она может притянуть его к суду и потребовать свою долю в "Старз-энд-Барз". В случае победы Саманты Брайс, несомненно, окажется рядышком с ней - в полной готовности ударом ноги открыть двери ранчо. А как только Брайс шагнет на порог - все будет кончено. Закончится правление четырех поколений Рафферти на этой земле, и Джей Ди станет тем, кто это допустил. Ему придется нести крест вины и стыда. Кроме того, если у Джея Ди не будет "Старз-энд-Барз", у него вообще ничего не будет.
Джей Ди подумал о Мэри Ли и не смог подавить в душе коварное желание прижать ее к себе и просто держать. Глупо.
- Сегодня ты, возможно, обошелся с мальчиком слишком круто.
Джей Ди поднял голову и увидел Такера. Старик, не мигая, выдержал взгляд Джея Ди.
- Мне не хочется об этом говорить, - устало отрезал Рафферти. Он опустил голову и посмотрел на свои руки, свесившиеся с бруса ограды: руки рабочего человека - крепкие, грубые, мозолистые. - Я повис над пропастью, совсем как те придурочные альпинисты, что приезжают сюда на выходные.
- Ты не один висишь над пропастью, сынок. Мы рядом с тобой - я, Часки, Уилл.
- А что, если он просто уйдет, Так? - Джей Ди в первый раз позволил прозвучать глубоко таившемуся в душе страху за судьбу "Старз-энд-Барз". Угроза родному гнезду всегда сплачивала братьев. Что, если эта связь оборвется? Что почувствует Джей Ди? Облегчение?
- Он не уйдет, - возразил Такер с убежденностью, в которую сам не очень верил. - Не уйдет. Он - Рафферти. А тебе нужно хорошенько выспаться, сынок, - уже приказным тоном закончил разговор старик.
Он двинулся к дому своей покачивающейся походкой старого ковбоя. Джей Ди остался у загона, понимая, что рядом с лошадьми будет чувствовать себя гораздо умиротвореннее, чем в постели. В постели мысли поплывут в направлении Мэри Ли.
Рафферти повернулся в сторону владений Брайса, и ему показалось, что он улавливает звуки доносившейся с той стороны с ветром музыки. Сегодня Мэри Ли там, пьет шампанское Брайса, смеется его шуткам. Она никогда не станет для Джея Ди чем-то иным, как просто искушением. А в такие ночи, как эта, когда до зари еще далеко, искушению было чертовски трудно противостоять.
Уилл сидел на заднем крыльце маленького домика, в котором когда-то жил со своей женой, бывшей женой. Бывшей женой. Два слова эхом бились в мозгу Уилла. Взошла луна, осветив обнесенный забором двор. Мошенник неплохо потрудился над рытьем ям. Двор выглядел, как площадка кладоискателей. Щенок, положив большую голову на большие лохматьте лапы, лежал на ступеньке рядом с Уиллом и спал, повизгивая в своих щенячьих снах.
Дом за спиной Уилла был темен и пуст. Саманта от него отказалась. Уилл подумал, вернется ли она когда-нибудь сюда, вкусив однажды жизни на вершине Олимпа?
- А чего ей возвращаться, Вилли-парнишка? - приторно-сладким голосом обратился он к пустой бутылке из-под виски "Джек Дэниэлс", стоявшей между его башмаков. Уилл не был пьян. Похоже, что сегодня ночью ему не удастся напиться. Выпивка не погасила страх, а только замедлила бег времени гнусный трюк. Мысли носились по замкнутому кругу, точно щенок, гоняющийся за собственным хвостом. Уиллу не нужна была жена. Женитьба - тупейшая вещь на свете. Уилл всегда так считал. Люди должны свободно вступать в отношения и порывать с ними, как то им диктуют симпатии и антипатии. Никаких пут, никто не виноват, никаких тяжелых чувств.
Тогда первый вопрос к тебе, Вилли-парнишка: зачем же ты женился на Саманте?
И почему это слово вонзается в его душу, точно удары кинжала? Бывшая жена. Бывшая жена. Бывшая жена.
И почему он сидит здесь, такой чертовски напуганный и такой чертовски одинокий, когда светит луна и ночь благоухает запахами женщин?
Потому что ты любишь ее, болван. - Опять ты "свинтился", Вилли-парнишка, - прошептал Уилл, и две слезы, собравшись на ресницах, набухли и стекли вниз по его лицу.
Глава 12
Мэри проснулась в кресле, как только первые лучи солнца окрасили небо в серо-жемчужный цвет. Все тело ныло после сна на воздухе, в холодной сырой ночи и в неудобном положении. Голова гудела от французских сигарет и от снов, преследовавших Мэри во время короткого забытья.
Мэри застонала и подняла сжатую в кулак руку, чтобы протереть глаза и откинуть со лба волосы. Она все еще держала в кулаке последнее письмо Люси. Не в силах перечесть его, пока не выпьет чашку кофе, Мэри засунула листок под стоявшую на столе, покрытую каплями росы урну и зашла в дом.
Пока на плите грелась вода для быстрорастворимого кофе, Мэри зашла в расположенную рядом с кухней ванную комнату и проделала сокращенный вариант своего обычного утреннего ритуала, стараясь не глядеть на себя в зеркало.
В спальне Люси, где еще предстояла уборка, Мэри выудила из груды барахла чистое нижнее белье, джинсы, футболку и ярко-оранжевую хлопчатобумажную трикотажную рубашку с огромным, во всю грудь рисунком, изображавшим вытянувшиеся в улыбке соблазнительные женские губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144