Телевизор же показывал исключительно юмористические программы, вызывающие у меня максимум кривую усмешку.
Тоскуя и грустя, я сняла с полки альбом с семейными фотографиями и долго листала его, с нежностью всматриваясь в дорогие мне физиономии. Попутно вспомнила, что перед самым отъездом в Киев мы с Коляном отщелкали новую пленку, но не вытащили ее из фотоаппарата, потому как пара не отснятых кадров еще осталась.
– Ура! – воскликнула я, радостно потирая руки. – Вот и нашлось хоть одно полезное и нужное дело! Проявлю-ка я эту пленочку и напечатаю новенькие фотографии!
Сказано – сделано! Я бросила взгляд на часы: девятнадцать десять! Ближайшее фотоателье «Коника-чудо» работает до восьми. Успею, если потороплюсь!
Я так стосковалась по активным действиям, что собралась, как хорошо обученный солдат по тревоге, – минуты за две. Мгновенно влезла в джинсы, на бегу натянула свитер, прыгнула в ботинки и уже на лестничной площадке, захлопнув дверь, запаковалась в шубку. Фотоаппарат я сунула в карман, решив, что пару оставшихся кадров отщелкаю по пути в фотоателье. Не пропадать же добру!
У меня родилась мысль по случаю сфотографировать Котофана. Так мы с Коляном окрестили здоровенного рыжего котяру, ошивающегося возле нашего дома. Хозяев у Котофана нет, но он и сам малый не промах: ловко ловит мышей, крыс и голубей, а также регулярно собирает дань с обитателей всех трех подъездов нашего дома. Честно говоря, рыжий разбойник просто-напросто шантажирует мирных граждан: если ему не выносят еду, он писает на лестничной клетке и метит коврики. Котофан здоровенный зверь, крупнее многих собачек, морда поперек себя шире, усы веником, хвост трубой. Сломанное правое ухо придает ему некоторое сходство с породистым «британцем». Наблюдательный пост котяра устроил себе на трубе теплотрассы, буквой «П» поднимающейся над проулком. Рыжий бродяга сидит на трехметровой высоте с царственным видом, свесив вниз полосатый, как милицейский жезл, пушистый хвост.
Мне давно хотелось запечатлеть эту картину, и сейчас два пустых кадра на пленке оказались кстати. Резво добежав до резиденции Котофана, я нашла нужный ракурс и щелкнула котяру. Котофан позировал как надо, но с фоном мне не повезло. На заднем плане оказался новенький, с иголочки, двухэтажный особнячок, невесть как затесавшийся в ряды старых, еще сталинских времен, трехэтажек. Как раз в тот момент, когда я нажала на кнопку фотоаппарата, неожиданно открылись ворота в окружающем терем сплошном кирпичном заборе. Понимая, что быстрое скольжение сдвижных ворот может смазать снимок, я терпеливо дождалась, пока проем откроется полностью, и снова щелкнула.
Смотрела я при этом на Котофана. То, что в кадр попал чей-то двор с готовой тронуться машиной и парой мужиков на крыльце, меня не интересовало. А вот их, мужиков этих, фотовспышка явно обеспокоила. Один из них даже что-то крикнул и шагнул за ворота. Наверное, хотел наорать на меня за то, что я без разрешения вторгаюсь в частную жизнь со своей старенькой «мыльницей».
– Подумать только, меня приняли за папарацци! – тихо хихикнула я, поспешно отступая.
Знаю я таких богатеньких невоспитанных дядечек, которые ошибочно думают, будто они повелевают всем миром. Им ничего не стоит натравить на хрупкую женщину дюжих охранников, отнять фотоаппарат и засветить пленку. Попробуй объясни такому жлобу, что объектом фотосъемки был уличный кот, а вовсе не Их Величество!
И я предусмотрительно ретировалась. Быстро пересекла небольшую заснеженную площадку перед теремом, на ходу оглянулась и увидела, что из ворот выскочил мужичок типа «толстолобик». Такой, знаете ли, с крепкими бицепсами, с арбузными кулаками, но без шеи и с маленькой бритой головой, мозги в которой защищены лобовой броней дюймовой толщины. Оп-ля! Никак и впрямь за мной погоня?!
Не особенно этому удивившись, я метнулась к ближайшему дому. Старый район, в котором я живу, застроен в основном домами «малой этажности», среди которых попадаются весьма интересные образчики архитектуры середины прошлого века. В частности, та трехэтажка, в которую я влетела, примечательна тем, что ее средний подъезд – сквозной. То есть, кроме парадного входа, имеется черный. Нужно только спуститься на несколько ступеней под лестницу, войти в подвал и уже из него можно выйти по другую сторону дома через маленькую дверцу. О черном ходе знают многие, не только жильцы конкретной «сталинки», но и обитатели соседних домов: по проходу, именуемому местными жителями «сквознячком», очень удобно выходить из глубины квартала к трамвайной остановке. Не нужно делать крюк в обход сплошной линии домов.
Я пролетела по пустому «сквознячку», как легкий весенний ветерок, и дунула прямиком в трамвай, который очень удачно причалил к остановке именно в этот момент. Неразворотливый «толстолобик» не появился. Наверное, не знал про черный ход. Тихо порадовавшись этому, я проехала одну остановку до «Коники-чудо», сдала в проявку пленку и узнала, что могу забрать ее через полчаса, не раньше. Но и не позже, так как в восемь фотоателье закроется.
Я вышла в темноту январского вечера и поежилась. Не очень-то уютно в это время года и суток на улице, может, ну ее, эту пленку, завтра заберу? Но тут же вспомнила, что дома меня никто не ждет и спешить мне совершенно некуда… Я потопталась на месте, соображая, куда бы направить свои стопы, чтобы переждать тридцать минут в теплом помещении, и пошла в парикмахерскую. Давно хотела подстричься, все времени не было…
Двадцать пять минут спустя я вышла из парикмахерской, совершенно преображенная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14