ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Правда, физическая работа в кузне, где постоянно жарко, не давала ей растолстеть. Лусдивине дали такое имя Luzdivina – букв.: Божественный свет (исп.) .

, потому что она родилась в ночь, когда в Бреду впервые пришло электричество. Ее отец-кузнец, который подковывал половину лошадей в селении, присутствовал, потрясенный, при зарождении света в этих маленьких, грушевидных стеклянных шариках, в то время как половина его земляков, во главе с военным фанатиком, который никак не мог забыть взрывы газовых бомб десять лет назад, в окопах линии Мажино, убежали в горы, уверенные, что электрические лампочки взорвутся, поранив стеклами присутствующих. Это дедушка Сьерры хлопотал в Мадриде об открытии электростанции, и с тех пор между двумя родами – семьей высланного политика и семьей простого кузнеца, ослепленного вспышкой прогресса, – завязались уважительные отношения, которыми внук-скульптор решил воспользоваться, когда понадобилась кузница. Лусдивина обращалась с ним, как с сыном, которого у нее никогда не было, и, увидев, что он пришел с такой красивой девушкой, засияла от радости. Ее лицо взмокло от пота, но она, не обращая на это внимания, поцеловала Глорию, а потом взяла за плечи, чтобы рассмотреть получше. Лусдивине было уже под семьдесят, но она не выглядела на свои годы, словно тепло и физическая работа поддерживали ее молодость и вечный румянец на щеках. Она давно уже могла уйти на отдых, но продолжала по мелочи работать в мастерской – паяла сломанную ручку старинной лампы, чинила сельскохозяйственные инструменты, точила большие садовые ножи – не столько из-за денег, сколько сохраняя верность исчезающему ремеслу, с упрямством сторонников всего древнего, пытающихся доказать эффективность прежней техники или инструментов, хотя в действительности те уже давно устарели. «Я гляжу, сегодня ты привел помощницу», – сказала она ему, с улыбкой глядя на Глорию. «Да, и думаю, сегодня работа пойдет лучше», – ответил он, подумав, что из всех ремесел именно кузнецкое больше всего подходит для того, чтобы заниматься им не одному. Возможно, потому что зимой жар очага согревает и собирает людей вокруг себя, а может, потому что тяжелая работа сплачивает, и даже робкий человек, не уверенный, что его примут в компании, будет вынужден работать бок о бок с другими. «Угли почти готовы, а вот здесь все инструменты», – сказала Лусдивина, прощаясь. Оставшись одни, они надели перчатки, взяли куски арматуры и листы железа различной ширины и, глядя на чертежи, начали работать. Глории перчатки были слишком велики, но он велел ей не снимать их, чтобы избежать болезненных порезов металлической стружкой и чтобы под ногти не забилась коксовая пыль, которую потом приходилось вычищать целую неделю. Он поместил железо в тысячеградусную топку, и Глория восхищенно смотрела, как он достает первые куски, сначала черные и серые, а потом живого цвета красной черешни, чтобы положить их на наковальню и формовать ударами молота, следуя чертежам. Сильный удар чередовался легким; это делалось для того, чтобы избежать вибрации металла и иметь полсекунды на обдумывание, в какую часть листа и с какой силой следует нанести следующий удар. Она помогала ему рассчитывать все изгибы скульптуры, оживлять угли, пуская к ним через кран воздух, и крепко держала щипцами лист, пока он его правил. Глядя на нее, он видел, как вибрация от ударов молота отражалась на ее лице, вызывая едва уловимое содрогание щек и губ. Глория раскраснелась от жара и напряжения и была так прекрасна в своей серой футболке и пастушеском фартуке, что он едва скрывал желание обнять ее. Позже он раскаивался, что не сделал этого, потому что если у него и была такая возможность, то именно тогда, когда они вместе работали в кузнице, накалившей все чувства, в те мгновения, когда она смотрела на него, восхищенная уверенностью, с которой он формовал на наковальне железо, красное, как черешня, и тягучее, как пластилин. Четыре фигуры, которые он выковал, спаял и оправил, были единственными на выставке, как он считал теперь, получившими признание, словно именно ее присутствие и очарование наполнили его вдохновением. Но тогда он ничего ей не сказал из-за трусости и страха услышать тот же самый вежливый отказ, что уже неоднократно слышал прежде. Он сконцентрировался на работе и дал своему желанию раствориться в ударах молота, чувствуя, как вибрации передаются по рукам, шее и лицу и резонируют в черепе, чтобы затихнуть в какой-нибудь части мозга, где царило полное отчаяние. В тот момент он уже твердо знал, что она никогда не окажется в его объятиях, и, превращая последний кусок металла в тонкий лист, который должен был затем стать оленем, сказал себе, что обязан сделать хоть что-нибудь и попытаться забыть эту женщину, дабы ее образ больше никогда не подкарауливал его в каждой мысли, в каждом слове, в каждом сне. От железа летели красные искры, и он подумал, что она отступила назад, чтобы они не попали на нее, но, подняв взгляд, увидел: она смотрит ему в глаза, – это от него Глория отдалилась, будто испугавшись неоправданной ярости, с которой он начал бить по листу. Он задержал руку – от подмышки к запястью по ней стекали капли пота – и щипцами опустил раскаленное железо в емкость с водой. Зашипев, оно начало остывать, и это напомнило ему метаморфозу, произошедшую в его душе, – внезапное осознание того, что Глория никогда не будет принадлежать ему. Как железо под воздействием воды утратило свою гибкость и податливость, так же в тот день умерла и его надежда – он наконец узрел обман, в котором они жили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики