родительница мертва, а я здесь, чтобы выбрать для нее подходящий гроб.
– Мистер Ланс, – начинаю я.
– Я вас понимаю, – сердечно говорит он и берет меня за руку.
Мы медленно возвращаемся обратно в его кабинет. У него приятная сильная рука.
– Ты позволишь? – спрашиваю я, присаживаясь около Клары.
– Конечно, – отвечает она, едва шевеля губами. Я глубоко вздыхаю.
– Не будете ли вы так добры, мистер Ланс, сделать все необходимые распоряжения сами и…
– Все распоряжения уже сделаны, – говорит он немного смущенно. – Все, что осталось, это выбрать подходящий гроб… Видите ли, – продолжает он, – в тот день для этого уже не было времени. Если мне не изменяет память, был вторник… Она сказала, что у нее назначена встреча…
Глаза у Клары округляются от ужаса. Она не в состоянии даже помыслить о такой возможности.
– Не надо, – говорю я, нежно гладя ее по руке. Мистер Ланс понимающе наклоняет голову.
– Я вас обо всем извещу.
Мы осторожно бредем обратно в квартиру родителей. На улице подмораживает, и тротуар покрылся льдистой корочкой. Клара тесно прижимается ко мне. Холодный ветер бьет прямо в лицо, но это и к лучшему: мне становится немного легче, я чувствую себя бодрее. Впереди следующая фаза кошмара.
– Она сама сделала все распоряжения, – тихо говорит Клара, – зачем?
– Очевидно, она все распланировала заранее. Ты ведь знаешь мать – она все должна сделать сама.
Джонези встречает нас у двери. Мы обмениваемся несколькими вопросами, а потом она рассказывает о приготовлениях к похоронам.
– Я отдала им ее белое кружевное платье с красными пуговицами… – сообщает она, не замечая, что Клара начинает бледнеть. – Еще им нужна ее фотография. Они хотят знать, как она выглядела, когда была жива…
– Хватит, Джонези, – прерывает ее Стивен, который появляется в дверях, берет жену под руку и ведет в гостиную.
– Ты позвонил отцу? – спрашиваю я, следуя за ними.
– Да. Он уже выехал.
– Что он сказал? – спрашивает Клара.
– Что потрясен и не может в это поверить. Клара собирается с мыслями.
– И это все? – удивляется она. – Больше он ничего не сказал?
– Что ты имеешь в виду, Клара? – мягко спрашивает Стивен.
Но Клара молчит.
– Что он должен был сказать, – вздыхаю я, – тут нечего говорить.
Нужно сделать несколько телефонных звонков. Известить кого следует. Составить для газеты некролог. Словом, переделать десятки дел, необходимых для похорон, до которых остается слишком мало времени.
Стивен и Клара сидят на диванчике с желтыми блокнотами на коленях и составляют списки всего, что нужно сделать. Я сижу на полу, скрестив ноги, и листаю адресные и записные книжки родительницы. Наконец я добираюсь до записей, которые могут относиться к тому самому вторнику. Время – между пятью и семью вечера. Не успеваю я углубиться в чтение, как вспоминаю о письме. Я лезу в карман и достаю его.
– Совсем забыла, – говорю я. – Она оставила это…
В тот самый момент, когда я извлекаю письмо из конверта, на котором значится странное «Передать кому следует», – мне кажется, это относится к семье, – в квартиру влетает родитель.
Его лицо покраснело, и он очень возбужден.
– Что, черт возьми, тут происходит?
– Она умерла, – говорит Мендель обыденным тоном. – Разве Стивен тебе не сказал?
Родитель садится. Он выглядит куда лучше, чем, скажем, несколько лет назад. Он моложав, подтянут и упруг.
– В это трудно поверить, – говорит он, окидывая взглядом комнату. – Я уехал от нее только утром.
– Мы уже наслышаны, – холодно замечает Клара.
По-видимому, родитель удивлен тоном Клары. По-видимому, он полагал, что эта потеря касается его одного. И теперь кто-то вмешивается в его дела.
– Я хотел сказать… – начинает он, подбирая слова.
– Мы знаем, что ты хотел сказать, – говорю я. Тогда его глаза вспыхивают странным блеском, и он уже едва владеет собой. Он нашел козла отпущения.
– Ты всегда доставляла мне одни неприятности! – восклицает он. – Видишь, что случилось после того, как ты соизволила приехать и мать провела у тебя только пару часов!
Стивен реагирует мгновенно.
– Алан, – говорит он, – все мы очень огорчены. Но бессмысленно обвинять в случившемся Мэгги. В результате тебе будет еще гаже, уверяю тебя.
– Избавь меня от своего дешевого анализа!
– Стивен прав, – вмешивается Мендель. – Мы все очень угнетены.
– Не думаю, что все! – говорит Клара. Родитель немного сникает, словно придавленный ее презрительным тоном.
– Клара, – начинает он, – прошу тебя…
– На сей раз это не сработает, отец, – говорю я, беря Клару за руку. – Потому что все мы знаем, что ты сделал и как довел ее до этого.
Он подастся вперед и режет ладонью воздух.
– Ты для меня ничто. Все, что ты скажешь, не имеет никакой цены. И мать относилась к тебе точно так же. Это единственное, в чем мы с ней сходились: ты для нас ничего не значишь.
Его слова – последняя капля. Ничего более ужасного в своей жизни я не испытывала. Этому не может быть никакого извинения, и я чувствую, что во мне освобождается какая-то огромная сила, которая подавлялась на протяжении, возможно, всех моих тридцати четырех лет. И в этом ужасном, шквальном выбросе словно сконцентрировалось все: мытарства моего замужества, смерть Джоя от гранаты, выпущенной террористом, опасения, что Ави Герцог меня бросит… Сюда вплелась бессмысленная жизнь родительницы и такая же бессмысленная ее смерть… Все это вскипело во мне, и я уже ни о чем не думаю. Мне нечего терять.
Я подскакиваю к родителю и с размаху влепляю ему пощечину, которая приходится ему прямо по губам и разбивает их в кровь.
– Зверь! – кричу я. – Это ты сделал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130